style="font-size:15px;"> Не надейся. Я прячусь дома четвёртый день,
Сквозь замки и ловушки тебе не пройти, не думай.
Не стучись в мои окна – не выгляну, просто лень,
Просто лень и немного страшно, и, знаешь, суммы,
О которых тебе сказали – сплошная ложь,
Я не стою таких усилий: ни кровь, ни шкура.
Ни отцовские стрелы, ни материн острый нож,
Ни прабабкины копья, ни дедова пуля-дура
Не помогут в осаде. Неделю идут дожди,
Жижа плещет за воротник и под сапогами.
Ты изрядно продрог. Я не сдамся тебе, не жди,
Мне тепло и уютно за всеми семью замками.
Мне тепло и уютно, и мягко шкворчит камин,
И вовнутрь этих стен никогда не войти убийце.
Я смотрю на тебя в окошко. Ты там один.
Ты замерзший и жалкий, почти невозможно злиться.
Ты замёрзший, и жалкий, и дико хорош собой:
Эти родинки на щеке и глаза героя…
Осаждать меня с боем? Бессмысленно. К чёрту бой.
Приходи по любви – и тогда я тебе открою.
***
Не нужно меня жалеть и идти спасать –
Будь так же далёк и будь как всегда спокоен.
Моё поле боя – это моя кровать,
И пусть в этом поле, конечно, один не воин,
Я равно умею сдаваться и побеждать.
Я равно умею брать штурмом и на измор,
Трёхлетней осадой и так, на копьё, с наскока…
Равнинные замки и крепости между гор:
Мне всюду так изнурительно одиноко,
Что все они будут лучше, когда костёр.
И все они будут. Только пора признать,
Что кем бы я ни казалась тебе порою,
Не надо меня жалеть и идти спасать.
Спасай себя сам.
Мои катапульты – к бою!
Сдавайся.
Иди ко мне.
Сколько же можно ждать?
***
Мой мальчик, скажи мне, зачем тебе красный плащ?
Без задней мысли, но как уж тут не спросить.
Да нет, я не перестану тебя любить,
Во что бы ты ни оделся. Но как тут быть,
Когда этот красный уж слишком –
совсем –
манящ.
Мой мальчик, февральской ночью в холодный лес –
Не лучшее из возможных решений. Да,
Я делала точно так же, и темнота
Всегда прогоняла скуку, всегда-всегда,
Но я – это я, а ты-то
куда
полез?
Мой мальчик, зачем тебе этот надлом у губ,
И пальцы сильней-нежнее гитарных струн,
Глаза удивительней тысячи южных лун,
И
