Разве что уборщица продолжила флегматично возить шваброй по паркетному полу. Джейн не придала любопытствующим взглядам кофейных потребителей никакого значения и вдогонку предыдущему восклицанию выпалила целую цепочку громких обвинений, от души поперченных не очень-то оригинальными ругательствами. – Одно радует – эта мерзотная тварь не смогла меня депортировать!
– Послушай, если хочешь присоединить к нашей беседе и остальных людей в кафе, то давай просто позовем их к столу? К чему докрикиваться до них через весь зал? – Спрятанный под деликатностью сарказм Феликса мог приструнить кого угодно, он часто шел в атаку на деловых собраниях и в общении с сотрудниками фонда, вероломно гнувшими свою линию поперек здравому смыслу. Манипуляция снова подействовала, и Джейн в смущении замолкла. Дальше она говорила так тихо, что Феликсу пришлось придвинуться к ней поближе.
– Посмотрите внимательней. – девушка вплотную придвинула к Феликсу фотографию трехлетней давности. Уголок карточки коснулся рукава его рубашки.
Счастливый момент из хроники разведенной семьи. Стоят у фонтана, обнимаются, смеются. Счастье и радость – вот что передавала фотография между строк, помимо непосредственного содержания. Бывший муж Сибиллы, двое маленьких детей – оба не старше семи – и молодая девушка в солнцезащитных очках и светлом летнем платье. С чего эта семейка выглядела такой улыбчивой и сплоченной, Феликсу было невдомек, ведь Сибилла и ее муж были разведены к тому моменту, а саму фотографию сделали, когда Сибилла ожила в рассвете новой любви к Гаспару. Сам заместитель посвятил всего себя благотворительному фонду. О специфике семейной жизни он знал только понаслышке, однако имевшихся сведений ему хватило, чтобы посчитать подобный уклад взаимоотношений весьма и весьма странным. «Это что, Сибилла?» Феликс с недоумением уставился на девушку, смотревшую на него с фотографии через очки-авиаторы. Схожего с нынешней Сибиллой у нее действительно нашлось маловато – темно-рыжие волосы как у младшей сестры, нет силиконовой груди, мимика будто выражала эмоции иначе, выбор одежды претерпел изменения в сторону модного и роскошного. Сибилла из прошлого излучала свет и выглядела по-настоящему живой – в отличие от карикатурной неврастенички из настоящего.
– Понимаете, тот, кто общался с вами, – это не Сибилла, – по-шпионски тихо прошептала Джейн.
– А кто же тогда? – подыграл Феликс, комично скопировав ее шепот.
– Моя версия – она пришелец.
– Звоним Фоксу Малдеру?
– Шутки здесь вполне уместны, в этом я с вами согласна. Я и сама считаю, что версия слабовата.
– Слабовата – это мягко сказано, Джейн. – По-отечески улыбнулся Феликс, чем еще больше смутил девушку.
– Сперва я подумала, что в нее вселился злой дух. Я накидала ей распятий в дом. Хорошо, что она оставляет окна открытыми на ночь.
– Серьезно? И сколько же распятий Сибилла обнаружила у себя дома после Иисусьей бомбардировки?
– Откуда
