в груди – это помешательство? Не думал, что обладатели люкс-яхт придерживаются консервативных взглядов на женскую красоту, – отмахнулся Айзек.
– Я-то? Ха! – встрепенулся Энрике. Услышав упрек в сторону своей маскулинности, он тут же со звоном отразил атаку, прикрывшись неопровержимым алиби: – Я полгода Элен уламывал на силиконовые сиськи. Согласилась, когда сказал, что полечу с ней в Камбоджу, а я ненавижу все, что связано с Азией. Эти глутаматные маньяки не умеют готовить настоящую еду…
Прежде чем он успел скатиться в тему, даже краем не затрагивающую Сибиллу, писатель упрямо вернул его обратно:
– Стоп. Где же ты тогда увидел помешательство?
– Слушай, дружище, я ни в коем случае не пытаюсь оскорбить ее или выказать неуважение. Мне кристально ясно, что ты и Сибилла…
– Нет-нет! Мне правда интересно, почему ты считаешь, что она стала помешанной на своей внешности? Раньше она такой не была?
– Нет. Иногда мне хотелось, чтобы она чуть больше внимания уделяла своей сексуальности, ведь она была женой моего родного брата, а он был видным человеком. Ее волновала внешняя привлекательность в той же степени, в какой меня волнуют президентские выборы где-нибудь в Новой Гвинее.
– Постой, там же монархия.
– Именно это я и пытаюсь сказать. Боюсь даже представить, сколько часов она проводит в спортзале каждый день…
– Сибилла не занималась спортом до гибели мужа?
– Пфф! Вот теперь я вижу, что вы и правда «едва знакомы». Она была не из тех женщин, что пренебрегают десертом на благо фигуры, и уж точно не из тех, кто остерегается проходить слишком близко к холодильнику в поздние часы.
– Хм… – Айзек задумчиво прикусил нижнюю губу. Как-то не вязалось, что Сибилла, так помешанная на фигуре, совмещала умопомрачительные попивоны с изнурительными тренировками и спортивными диетами. За все время здесь, в Мемория Мундо, он лишь раз видел, чтобы подруга отправилась на пробежку. Слишком халатное отношение к спорту для приверженца бодибилдерской секты.
– А сколько она бегает?! Давно бы взяла призовое в марафоне!
– Я думал, Сибилла не в лучших отношениях с родственниками Гаспара… Откуда тебе известны такие подробности?
– Со мной она ладит. Видишь ли, я был близок с братом, как никто другой. Вероятно, эта общая любовь к нему держит нас вместе. Видимся мы, правда, редко, но ты второй после меня человек, который разговаривает с ней дольше пяти минут. Не уверен, что кому-либо действительно есть дело до Сибиллы, кроме ограниченного круга людей. Она обнесла себя колючей проволокой и никого не подпускает.
– Кто же входит в этот заветный круг?
– Ты, я и еще одна дуреха, которая всем телом кидается на шипы и все никак не успокоится.
– Ты говоришь про Джейн?
– Боже мой. – Энрике приложил ладонь к переносице. – Пожалуйста,
