меньше мужа, прошептала:
– Конечно, нет, Айдан, я… я не знаю, что это, – она убрала руку от вихрастой головы, свечение исчезло.
Айдан на минуту задумался и повернувшись к дворецкому спросил:
– Эд, а была сегодня почта?
Дворецкий, помолчав немного, ответил:
– Да, милорд, доставили письмо как раз перед приходом мясника, и я отвлекся, одну минуту, сейчас принесу, – и он скрылся за массивными дверями.
– Каро, – герцог задумчиво прикусил нижнюю губу, – кажется, я знаю, что это значит.
Леди вопросительно посмотрела на мужа, и он кивнул:
– Даже наверняка. Если ты помнишь, а я знаю, что ты очень тщательно изучала все, что могло тебе пролить хоть незначительный свет на создание Острова, то определением потенциальных воспитанников занимаются маги, которые служат в Островах именно с этой целью. По сути, ничего важного, ну подумаешь, кто не определит сегодня потенциал, но только они могут в полной мере прочувствовать силу. У нас такого мага нет, и я даже и не знаю, если честно, где его искать. Все мастера Определения зарегистрированы в Королевкой Книге Имен, и думаю, его величество сделал мне подарок, внеся твое имя в список мастеров.
– Но как это могло произойти, если у меня самой не было испытаний? – удивилась Каро.
– Дорогая, ты не стала магом, или оборотнем, я до сих пор не знаю, кто бы из тебя получился, но определять потенциал – совсем не обязательно оборачиваться мантикорой или летать на метле, – ухмыльнулся герцог.
– Айдан! – рассмеялась Каро, – почему мантикора?
– Кхм, – деликатно обратил на себя внимание дворецкий и протянул герцогу письмо.
– Ну, так я и думал, – он протянул жене свернутый вдвое лист, от которого исходил слабый запах лаванды, – король официально назначил тебя мастером Определения.
– А это значит… – Каро распахнула глаза и медленно повернулась к мальчишке.
– А это значит, Леди Каролина, у вас первый воспитанник. Первый Старший Рода.
Каролина изумленно перевела глаза на мужа, и он уже знал, что нормально поспать сегодня ему не удастся.
– Эд, – позвала она дворецкого.
– Да, миледи, – с поклоном отозвался слуга.
– Приготовить старшую комнату на мужской половине, поздний ужин, и пошлите кого-нибудь за портными, эти лохмотья нужно выбросить.
Мальчишка, который до этого выказывал просто невероятное самообладание, изредка щуря глаза и помалкивая, сломался на слове «выбросить».
Эдвард, на протяжении многих лет служивший у герцога дворецким, впервые позволил себе сильные эмоции, когда мальчишка попытался между делом улизнуть, поняв, что его сейчас начнут «выбрасывать», и ловко схватил паренька за шиворот. Тот в свою очередь лягнул дворецкого в колено, и все услышали пару непереводимых ни с одного диалекта слов.
– Ох, миледи, – лицо дворецкого
