лёгкое возбуждении. Его речь стала очень возвышенной и торжественной. Интонация резко сменилась. В разговоре стали преобладать более мажорные высокие ноты. Стиль повествования с исторического сменился на художественный.
– Находясь в своей очередной командировке, – продолжил рассказ Мара, – я выбрался погулять в центре очень живописного старинного города – Львова. Воистину архитектурный ансамбль этого города помпезен и уникален. Это настоящая Мекка для туриста, историка или человека, который восхищается барокко! Так… вот, о чём я? Ах да, вот о чём: прохожу я ненароком возле памятника Ивана Фёдорова и внезапно натыкаюсь на книжную барахолку. Замусоленные, ободранные словари, энциклопедии, какие-то старые, никому не нужные журналы, дайджесты, газеты этсетера… Вы прекрасно знаете, что вещевой сэконд-хенд привлекает, в большей мере, женщин, а книжный – мужчин. Поэтому, бродил я по нему где-то с получаса, смотрел книги, спрашивал цены, шутил с продавцами, рассказывал анекдоты, как вдруг моё внимание привлекает чёрная, поцарапанная обложка ветхого рукописного издания.
Беру я эту книгу в руки, начинаю перелистывать страницы и не могу поверить своим глазам: в моих руках рукопись, которую я ищу целую вечность!!! Сначала в моё сознание вкралась едкая мысль: «Это очень удачная подделка». Но более тщательно изучив её переплёт, старые ветхие страницы и язык на котором она была написана, я понимаю, что это она, – она самая… Родная! Надо быть настоящим алхимиком, чтобы создать такую идеальную фальшивку. Да и кому оно к чёрту нужно?!
«Сколько стоит эта книженция? – спрашиваю я у букиниста с рыжей, щетиной. И тут он меня огорошивает: «Книга не продаётся!»
«Как не продаётся? – с отчаяньем в голосе я его спрашиваю. «А так, не продаётся и всё! Какие тут ещё могут быть разговоры?» – убивает он меня без пистолета.
После такого непредсказуемого ответа он сильным рывком вырывает у меня книгу и начинает впопыхах собирать весь свой товар в старые, грязные, картонные коробки. Я называю ему одну сумму, другую, а он гад ни в какую! И талдычит мне только одну глупую фразу: «Это не мой товар, и он не продаётся».
Я всячески пытаюсь прочувствовать обстановку, проанализировать свои действия со стороны, спрашиваю про себя: «Может быть я его чем-то напугал или оскорбил…» И в эти секунды мои размышления прерывает его сосед по «торговому ряду», показывающий мне жестами, мол этот человек не в своём уме. Последнее, что я припоминаю – это громкий звонок трамвая №2, который подаёт водитель пред самим закрытием дверей. За долю секунды перед движением трамвая этот очумелый торговец бросает в него свои коробки и впрыгивает в вагон. Трамвай двинулся по улице Русской в сторону центра, как назло быстро проехал светофоры, и исчез в потоке машин – в суете дневного города. Само собой разумеется, что на следующий день я этого продавца на книжной барахолке не отыскал.
