И тогда, плавая, она укажет намагниченным концом точно на север.
– У тебя булавка есть? – не ожидая от затеи журналиста ничего хорошего, пытал его капитан.
– Есть!
– Намагниченная?
– Э-э… нет, естественно. Но можно использовать для этого магнит…
– Который у тебя в рюкзаке, – подсказал милиционер.
– У меня нет, – пожал плечами журналист.
– У меня, естественно, тоже, – сообщил писатель.
– А вот ещё способ! – озарило неугомонного Студейкина. – Иголку можно намагнитить с помощью индукционной катушки. Наматываем вокруг иглы проволоку, пропускаем постоянный электрический ток…
– Да заткнись ты! – озлобившись, рявкнул на него Фролов. – Кулибин недорезанный! Я и без компаса вижу, что вокруг суше становится. Идём тяжелее, вроде как в горку. А у корней вон той вывороченной сосны осколки камня, щебень виднеется. Думаю, и гряда горная скоро появится. Там и передохнём!
И действительно, через четверть часа бодрой ходьбы лес заметно проредился, сквозь макушки сосен забрезжило солнышко. Неожиданно дорогу путникам перегородил… забор! Серый от старости, покосившийся, с обрывками ржавой колючей проволоки поверху, он, тем не менее, смотрелся здесь, в дебрях дикой тайги, как несокрушимый оплот цивилизации. Тем более что по ту сторону из-за накренившегося ряда длинных трёхметровых досок выступала крытая листами бурого от ржавчины кровельного железа крыша какого-то строения.
– Ух ты… Деревня, что ли? – изумился писатель.
– Вряд ли, – остудил его восторг милиционер. – Может быть, как раз тот прииск, что я ищу… Ну-ка, тихо! – перейдя на шёпот, скомандовал он. И, достав из-за пазухи пистолет, предупредил грозно: – Двигайте потихоньку за мной. И чтобы ни одна веточка под ногою не хрустнула!
6
Впрочем, опасения капитана оказались напрасными. Подойдя ближе, путешественники убедились, что человеческого присутствия здесь не ощущалось давно. Судить об этом можно было хотя бы по большим, насчитывающим явно несколько десятилетий, пихтам, проросшим сквозь прорехи в заборе. А вот строения за ним оказались на вид вполне ещё крепкими. Сложенные из толстенных брёвен, срубленных «в лапу», одноэтажные здания имели большие, забранные ржавой решёткой, оконца. Подойдя к ближайшему и найдя входную дверь – широкую, двустворчатую, обитую крест-накрест полосками железа, Фролов прочитал не смытую дождями надпись красной краской на приколоченной сбоку выбеленной временем фанерке: «Бур…»
– Бурильщики, что ли? – предположил Студейкин. – Может быть, это база нефтеразведчиков?
– Это барак усиленного режима, грамотей, – недобро усмехнулся капитан. – В него проштафившихся зеков сажали.
– Лагерь это! – догадался писатель. – С той ещё поры. Сталинской.
Осторожно и скорбно, словно по кладбищу, путники обошли барак за бараком, которых на территории, огороженной
