они не могли – стена была отвесной, а над головой висела осыпь принесенных лавиной камней. Оставался лишь один выход: спускаться в ущелье и искать подходящее место для подъема, для чего нужно было сначала расчистить завал.
К полудню следующего дня палатки свернули и двинулись в ущелье. Скорость их передвижения сейчас значительно уступала даже той, с которой они поднимались от притока Оксу к перевалу. Причиной было состояние Андрея; он храбрился изо всех сил и категорически отказывался отдавать кому-либо свой рюкзак. Невзирая на возражения Андрея, Серж все-таки разгрузил его от тяжелых вещей, оставив чисто символический вес. Андрей надулся; правда, выражение его лица изменилось после первых же шагов, которые ему приходилось делать, превозмогая ощутимую боль.
Завал оставался позади, стены ущелья раздвигались, идти становилось свободнее и легче, но надежд на скорый подъем их вид не вселял. Южная стена, по-прежнему отвесная, вверху заканчивалась карнизом, на который взобраться было невозможно. Северная была вся в трещинах, и у подножья ее тут и там валялись ссыпавшиеся сверху стволы деревьев с клубками змеевидных корней или обломки стволов и ветвей. Если даже деревья корнями не смогли удержаться наверху, можно ли рассчитывать на вбитые крючья? Они шли уже два с лишним часа и тут стали обращать внимание на тяжелый спертый воздух в ущелье, который уже у нескольких человек вызвал сильную головную боль. Растительность, даже прошлогодняя, исчезла вовсе, камни приобрели какой-то отталкивающий вид: они были сплошь покрыты черно-сине-желтыми пятнами.
– Возвращаемся, – принял решение Серж. – Вернемся туда, где еще можно дышать, разобьем лагерь на ночь. А утро вечера мудренее.
Утром Серж первым делом предложил произвести учет оставшейся провизии.
– Прошла неделя, – сказал он, когда все было извлечено из рюкзаков и сосчитано, – то есть половина имеющегося в нашем распоряжении времени. А продуктов осталась одна четвертая часть от первоначального количества. С учетом, конечно, тех сухарей и шоколада, что погребены в рюкзаке Степана. Этот факт немного неожиданен, но вполне объясним. Ведь мы собирались не лес валить, а совершить прогулку, во время которой чрезмерные физические нагрузки не предполагались. А нам пришлось три дня таскать камни, что не могло не сказаться на наших аппетитах. Запасы воды и того скуднее. Что же касается перспективы выйти из ущелья, то она совсем не радостная. Сколько километров тянется эта гнилая зона, в которой не то что лезть вверх, а просто находиться невозможно, мы не знаем. До нее места для выхода мы не нашли. А чтобы продолжить поиски за ней, надо ее преодолеть. До горы Мусаз отсюда должно быть километров восемнадцать – двадцать. Мы смогли пройти из них только три и вернулись обратно…
Серж замолчал. Его никто не перебивал, и теперь все молчали тоже, переваривая услышанное. Каждый из названных фактов в отдельности, в общем, не являлся неожиданностью, но когда они все вместе выстроились в такую зловещую цепочку, им стало опять не по себе, как и в момент гибели Степана.
– Может быть, стоит сделать марлевые
