и один семитысячник, у Степана – наоборот. Последние два раза они собирались в хижине на высоте четыре тысячи семьдесят метров. Она была построена ровно пять лет назад, и субботний день 29 апреля, до которого оставалось две недели, был объявлен Жорой Днем Хижины со всеми вытекающими из этого торжественного случая последствиями. Жора был бессменным инструктором и настоящим другом всех альпинистов этой части Памира. В закладке и строительстве хижины Жора, Серж, Степан и Борис принимали самое непосредственное участие. Обе команды, конечно, планировали 29 апреля занять свои места за юбилейным костром; похоже, в этот день здесь не будет где упасть и яблочному семечку. А сейчас они отправлялись в ущелье Акталлу.
Идея посетить это ущелье родилась в голове Сержа и сразу была одобрена остальными четырьмя членами команды. Оно было длиной около тридцати километров, начиналось между двумя западными отростками Арыкольского хребта, по которому проходила граница с Китаем, и заканчивалось с южной стороны от вершины Мусаз; от нее оставалось до китайской границы километров шесть. Степан тоже не раз обращал внимание на вершину Мусаз. Она была не очень высокой – четыре тысячи восемьсот тридцать два метра, но манила своей неприступностью. С северовосточной стороны снежные карнизы делали подходы к вершине очень опасными. Последние два человека совершили восхождение на нее отсюда четыре года назад. Северозападный склон был крутым, местами почти отвесным и настолько истрескавшимся, разрушенным ветрами и морозами, что лезть по нему и погибнуть под осыпью решился бы только самоубийца. Оставался склон, обращенный в ущелье Акталлу. Сержу казалось странным, что до сих пор никто не пробовал зайти к Мусаз с этой стороны. Или он об этих попытках просто не знал? Правда, путь через ущелье тоже не обещал быть легким.
Когда Серж поделился с конкурирующей пятеркой своими планами, команда Степана тоже загорелась этой идеей, хотя они настраивались в этот раз посетить пятитысячник более северного хребта.
Встречались альпинисты задолго до того, как начинался подъем к хижине. Четыре человека из команды Степана обычно ехали в одном поезде – Степан, Борис и Володя-маленький были из Москвы, а Вадим – из Подмосковья. Константин и Володя-большой из команды Сержа тоже вместе добирались из Новороссийска, и от вокзала в Андижане до Мургаба на автобусе ехали уже все в сборе. Местными жителями автобус всегда и так заполнялся до предела, поэтому, по природе своей радушные и доброжелательные, они все же искоса смотрели на любителей полазить по горам, которые впихивали в автобус еще и свои рюкзаки.
В субботу вечером обсуждали последние детали. Осталось переночевать, и завтра утром – в путь. Жора, подозвав Степана, отдал ему небольшой, но довольно тяжелый ящичек, выкрашенный в цвет хаки, со словами:
– Помнишь, ты в прошлом году оставил здесь рацию и говорил, что ее уже не отремонтировать? Так мне это удалось, забирай. Маршрут у вас непростой, пригодится. И не забудьте,
