собака, лежащая прямо под стоящим рядом самолетом и обледенелый трап, с которого я чуть не рухнул на радость докторам местного госпиталя. Пока мы ехали к гостинице, я смотрел по сторонам и надеялся, что приехал сюда всего на месяц.
В то время в Замусольске было всего три гостиницы. Две принадлежали металлургическим капиталистам по штуке на каждого и одна муниципальная. Как я узнал позже, капиталистические гостиницы были чуть ли не европейского класса в четыре с половиной звезды. Буржуи конкурировали во всем. Пыль в глаза не была исключением. «Хороший понт дороже денег». Под этим слоганом страна живет, начиная с 1991 года. Конкуренция в гостиничном бизнесе среди металлургических комбинатов хорошо иллюстрирует этот феномен.
Пожить в комфортных условиях одной из еврогостиниц не довелось. Я приехал в Замусольск вести тотальную войну с их владельцами. А значит оставалась муниципальная. Одного взгляда на гордые остатки вывески «Отель Полярная Звезда» хватило, чтобы потребовать срочного заселения в частный сектор.
Стуров не стал спорить по этому вопросу и полностью спихнул меня с моими капризами на свою помощницу Елену Агафонову. Ей предстояло быть моей клевреткой–адъютанткой на время боевых действий за Уралом.
Невысокая брюнетка в строгих очках, но с крутыми бедрами. Типичная гордая провинциалка из семьи с хорошим воспитанием, которое не позволяет расточать свою сексуальность во все стороны. Но я-то знал, сколько чертей водится в таком омуте. В помощь нам был придан полноприводный автомобиль Тойота с водителем Володей. Со слов Елены прошедшим Чеченские войны всех разливов. Улыбчивый и мягкий парень. Как потом рассказала Лена, снайпер он был «от Бога».
Сначала Стуров хотел втянуть меня в свой график предвыборных дел. Но я четко понимал, что если поддамся его образу действий, мы точно проиграем. Он слишком очевидно хотел делать то же самое, что и все: развесить агитки, написать несколько обличающих и клеймящих позором статей в газеты, выступить по местному телевидению и все в таком духе. Я же привык сначала думать. И для этого как минимум необходимо знать диспозицию, ландшафт и расклад сил. С целью прояснить для себя все вопросы я отвертелся от Стурова на несколько дней, и мы с Леной и Володей как бешеные стали колесить по Замусольску. Они все недоумевали, зачем я разговариваю с бабушками в сберкассах, с мужчинами в забегаловках, с женщинами в магазинах? Стуров откровенно бесился и искрился надеждой привлечь меня к написанию его предвыборных речей для телевидения. По-видимому, это было высшей формой политического креатива в его понимании. Я считал тогда и считаю сейчас, что не имеет большого значения, что ты говоришь в телевизоре. Важно, что ты там вообще говоришь. И чем больше ты в нем торгуешь лицом, тем выше спрос, особенно если лицо честное. У Стурова честное лицо. Поэтому мне было все равно, что он собирался нести с голубого экрана в народные массы. Хуже чем было, уже не могло быть.
Разговаривая
