предательски замолчали. Их заминку восполнили двое батальонных с подхватившим страстное утробное воканье Живчиком. Вышло так убедительно, что сами зелёные возмутились прибытием конкурентов и вновь заорали, раздувая горловые мешки.
Голова в ноги, голова в ноги – змейкой оползли проволочные растяжки с гремучими консервно-баночными сторожками и взведёнными натяжными противопехотными минами. По сапёрным маячкам вошли в зелёнку.
Туман выпустил в спящий кустарник бесшумные неясные тени.
Двое батальонных ножами сняли часового. Заняли позиции по траншее справа и слева. Всё тихо. Остальные трое батальонных нырнули за бруствер, выгорбились, сцепились мостком, чтобы по их плечам перебежали дивизионные.
Три сорок одна.
Переступать с перекатом стопы, чтобы ничего не хрустнуло, сколько ни тренируйся, быстро не получится. Шажок за шажком.
Вторая линия на указанном участке действительно была пуста. Сползший в траншею богатырь Ярёма привычно ссутулился, пока остальные перепрыгивали по нему за заднюю стенку. Первый, второй, третий… восьмой, девятый. Все? Все. Трудно распрямившись, поднял руки. Копоть и Живчик, поднатужась, выдернули и его.
Всё тихо. Четыре ноль семь.
Вперёд! Вперёд! Вперёд. То есть в гору, в гору!
Они успели подняться метров на двести, когда внизу загрохотало и засияло. Длинные очереди громогласных «ППШ» и гранатные взрывы пробудили обе стороны фронта – словно по команде десятки ракет свистящими огненными точками взвились в небо, вспыхнули, хлопнули, раскрыв парашюты на безжалостные десять-двенадцать секунд и, судорожно догорая, попадали в туман, прошиваемый косо рикошетящими от камней малиновыми и жёлтыми пулемётными трассерами. На румынских пулемётчиков полетели русские мины, русским миномётчикам ответили горные орудия немцев…
Вперёд! Вперёд.
Минут через десять всё почти разом стихло. Последним отстучал пулемёт Дегтярёва – ага, значит, наши вышли, фашисты уже выслали поисковые группы и по своим вблизи нейтральной полосы не стреляли.
Вперёд, вперёд, вперёд… Зигзагами от дерева к кусту, от куста к валуну. Вскочил, пробежал десять-пятнадцать шагов, припал к естественному укрытию. Огляделся, вскочил, пробежал… От валуна к кусту, от куста к дереву. Впереди Кырдык и Лютый. Замыкающие – Копоть и Живчик.
Подъём с каждым шагом заметно набирал крутизну. Плотно подогнанная к спине сумка с рацией начала сползать с левого плеча, но остановиться, поправить ремень нельзя. Под куст рядом с Дьяком на колени упал, дыша, часто, как собака, Пичуга. Согнувшись – лбом в землю – подкинул-подтянул аккумуляторы. Ничего, терпит парнишка. Радист и переводчик, перегруженные самым ценным – радиостанцией «РБМ» с двумя аккумуляторами, компенсированы облегчённым боезапасом: их «ППШ» не с барабанными магазинами, а с лёгкими секторными «рожками». И «карманных» патронов по двести штук.
А так-то разведчик, уходя в тыл врага, брал с собой порядка семнадцати килограммов
