Шилдс: Единственный рассказ Сэлинджера, в котором прямо упомянута война, «Магический окопчик», был написан вскоре после начала вторжения во Францию и определенно основан на переживаниях того дня. Этот рассказ никогда не был опубликован. Этот рассказ передает циничное отношение к войне и повествует о вызванном боевыми действиями истощении, которое испытывают два бойца. Повествование ведется в ритме беглого огня от лица одного из этих солдат, Гэррити. В начале рассказа описана смерть капеллана, пытавшегося найти свои очки под грудами мертвецов на пляже в Нормандии. Теперь Бог не просто слеп, Бог умер. Остаток своей жизни Сэлинджер потратит на попытки найти замену видения, замену Богу.
Продвижение на участке высадки «Юта». День начала вторжения союзников во Францию.
Дж. Д. Сэлинджер («Магический окопчик», неопубликованный рассказ):
В день начала вторжения мы выступили за двадцать минут до момента высадки. На пляже не было ничего, кроме мертвых тел парней из рот А и Б и нескольких матросов, да еще капеллана, который ползал по песку, разыскивая свои очки. Капеллан был единственным двигавшимся существом. Вокруг него разорвалось 88 снарядов, а он продолжал ползать на карачках и искать свои очки. Его убили… Вот так выглядел пляж, когда я появился на нем[19].
Эберхард Элсен: Многие отрывки «Магического окопчика» автобиографичны и точно отражают события, очевидцем которых был Сэлинджер. Похожий рассказ о том дне сделан рядовым Реем Э. Манном, который высадился на участок «Юта» с Восьмым полком.
Рядовой Рей Э. Манн: Наше подразделение быстро покинуло десантную баржу и мелкими группами устремилось через пляж. Вот тут-то, когда мы пробежали метров 200 вглубь пляжа, на нас и посыпались снаряды. Первые несколько снарядов накрыли группу бежавших прямо впереди меня. До этого момента я чувствовал себя почти как на прежних маневрах во Флориде и даже на Слэптон-Сэндс[20]. Но когда я увидел наших раненых, корчившихся от боли, и услышал их крики, я понял, что мы играем всерьез. Вторая серия снарядов упала рядом с моей группой, а один снаряд попал прямо в нашего старшину. Никогда больше его не видел. Разнесло в клочья и ротного писаря… Наконец-то я добежал до дамбы и немецкого дота и перевел дух. Даже за короткое время, прошедшее с момента высадки до момента, когда мы достигли дамбы, я был потрясен числом высаживавшихся на берег и числом раненых, которые были разбросаны по пляжу. Там и сям виднелись капелланы, молившиеся над мертвыми[21].
Раненый на участке «Юта».
Алекс Кершо: Только в бою может человек понять, что делает с человеческим телом и умом страх. Остаться в живых – вот все, чего хотел Сэлинджер.
Джон Макманус: Ветераны высадки в Нормандии, которых я интервьюировал, рассказывали мне, что они думали: «Не могу дождаться, когда кого-нибудь пристрелю»,
Прибрежная деревушка в графстве Девон, Великобритания. В 1944 году – одно из мест учений войск союзников, отрабатывавших там навыки высадки. –
