беззвучии. – Есть два?
– Нет, милая. Я тогда возьму яблоко.
Мы перекусили, и это просто издевательство над желудком. Он чувствует еду, он голоден, но вместо питательной пищи его кормят пустыми сахарами. Клянусь, я бы сейчас и голубя съела. Жаль, что последнего видела полгода назад.
– Внизу поищем еды, – я обращалась к голодной дочери, и сердце внутри беспокойно болело. Будто дразню её, ведь если в этом торговом центре не завалялось хоть каких-нибудь захудалых продуктов, то это окажется моя вина.
– Хочу куриную ножку.
Детская наивность, как же она свята.
Я помогла Алисе свернуть спальный мешок. Его мы убрали в розовый рюкзак за её спиной, в который кроме этого свёртка и пары вещей ничего не влезало. Всё остальное тяжким грузом висело на моих плечах, опустившихся от тяжести на пару-тройку сантиметров.
Отодвинула манекены с дороги я провела Алису, держа её за руку. Я привыкла оборачиваться каждый раз, когда впереди оказывается хоть какая-то развилка. Слева, через три магазинчика, затянутых бордовой махровой пеленой, мы заметили эскалатор. Стебли, тонкие и длинные, торчали между ступеней и тянулись ровно к крыше. Природа забирала всё, но по-своему. Вряд ли она когда-нибудь простит обиды, которые ей нанесли за всё время существования человечества.
Аккуратно спускаясь по застывшим лентам эскалатора, мы оказались в главном холле. Тут есть давно переставший действовать фонтанчик. Прямо посередине, на дне, красовалась фреска с Самсоном, разрывающим пасть льва. Прозрачная гладь воды, кажущаяся чистой, стояла неподвижно, а я видела густые заросли странных водорослей, колышущихся туда-сюда в небольшом водном пространстве.
Алиса шагала, постоянно озираясь по сторонам, медленно поднося большой палец ко рту.
– Алиса. Что такое? – она сначала посмотрела удивлённо на меня, а потом на свой пальчик, словно кто-то другой тянулся к её губам.
– Извини, мам, – прошептала она скрипучим голосом.
– Ничего, только чаще следи за ручками. Хорошо?
Она кивнула так, что пряди волос взметнулись немного вперёд и тут же откинулись назад как канаты.
– Нет, так не пойдёт.
Я опустилась на одно колено и достала из кармана растянутую резинку. Старалась не использовать их из опаски, что волосы скатаются в один плотный ком, но вряд ли это будет хуже, чем есть на данный момент. Расчесав Алисе космы гребешком с поломанными зубчиками, я затянула всё в один хвостик на правом виске. Алиса выглядела странно, но именно эту причёску она любила больше всего. Да и Грише нравилось, он порой по утрам долго приводил в порядок волосы дочери и по итогу завязывал их подобным образом. Как же я скучаю по Грише, и как же скучает Алиса по отцу.
Впереди маленькое деревце, пробившееся каким-то образом сквозь мраморный пол. Тонкий стебель выглядел очень крепким и сильным. Листочки, меньшие по размеру, чем миниатюрная ладошка Алисы, росли на
