холодных камней? Не знаю. Не важно. Однако, уже знакомо, в какой-то миг откуда-то из нутра стала подниматься радость, но в момент, когда она, казалось, подступила практически к самому горлу с явным намерением «расползтись» по всему телу, я услышал звук сдвигаемого тяжелого предмета, после которого в конце пещеры завиднелся свет явной природы солнечного дня.
Опасаясь, что сущее может неудачно пошутить и подложить мне свинью не в виде вкусного и сочного, хорошо прожаренного шашлыка, я, тем не менее, направился к выходу. И не зря. «Наружу» я выбрался из скалы, расположенной на берегу прекрасного и величественного водного порога, райского, как мне кажется, места для любителей сплавов, если бы таковые осуществлялись в моей голове. Вода бурно, но ритмично и мерно стремилась куда-то вдаль, по колее лишь ей известных дел и целей; летали птицы, воспринимаемые мной, далеко не орнитологом, как чайки; воздух насыщал легкие истинно свежим воздухом. Одухотворившись увиденным, я так и сел не видя куда, чтобы замереть, проникнуться этим видом и звуками. И без каких-либо переходов, мне вдруг просто стало легко и хорошо. В этот момент на другом берегу порога я увидел человека, как-то сразу стало ясно, что именно он «явился» мне на карьере и, скорее всего, он и никто другой имеет отношение к появлению в пещере «нити Ариадны» в виде дневного света, указывающего как покинуть один из зёвов земли. На меня снизошло откровение – моменты счастья – вот в чём дело, ведь как только я испытывал счастье, мне на глаза появлялся сей субъект. Скорее всего зримый мной человек и есть Узник, ну или некое его воплощение для моего восприятия. Моменты счастья – не просто те мгновения, ради которых стоит жить, за которыми стоит гнаться, это еще и переходное состояние, проясняющее вечный туман внутри души и разума человека, дарующее людям Понимание. Всегда это знал, а сейчас «вспомнил»! Прыгая по камням аки горный козел, я перебрался на тот берег. Человек («Узник?») уже удалялся глубже в лес, тем самым ведя за собой. И всё же он обернулся, посмотрел на меня, улыбнувшись. Удивительно, представляя его каким-то иным, увидел я человека с монголоидными чертами лица, с явным нервным тиком под левым глазом и небольшим вертикальным шрамом под правым. Но что такое национальность? Очень часто – данность, не больше, ведь человек может никогда и не бывать там, где «побывали» его гены, но «носить» на себе явные «отпечатки» ареала проживания той или иной этническо-национальной группы.
Он шел не быстро, но нагнать его не удавалось. К удивлению, это не пробуждало в моей метущейся натуре диссонанса, наоборот – путь воспринимался как нечто важное, само собой разумеющееся. Значит – надо, значит – необходимо! Когда я услышал кукушку, невозможно было сдержаться от «вечного» вопроса: «Кукушка-кукушка, сколько мне жить осталось?», потому сдерживаться и не стал, озвучил вопрос, однако ответ совсем не порадовал – было всего лишь два «Ку-ку».
