аккомпанемент кургулинской болтовни про погоду мы минут десять колесили по городу. Павел Филимонович говорил не переставая, словно боялся, что я вдруг возьму да и передумаю.
Но отказываться от работы мне не хотелось. Почему? Потому что деньги – это время.
Отработав определенную сумму у какого-нибудь озабоченного коммерсанта, я могла затем неделю-другую отдыхать и ублажать свою тетушку детективами, а себя – новыми голливудскими фильмами.
Скажу не таясь, я настолько подсела на видео, что платила бешеные деньги за то, чтобы мне доставляли новинки, еще не вышедшие в прокат даже в Америке. Иногда возникало впечатление, что пленки крали прямо с монтажного стола. А поскольку с языками у меня было более чем нормально, то смотрела я их без перевода.
Кургулин притормозил возле пятиэтажного дома сталинской постройки в центре города.
Основательное здание, несмотря на свой возраст, было вполне конкурентоспособным по сравнению с новостроем, по крайней мере – с фасада.
Если дома, в которых селились богатые предприниматели, политики, бандиты и их многочисленные родственники, выглядели роскошно и помпезно, но как бы демократично, то в домах, подобных тем, к которому меня подвез Кургулин, проглядывала претензия на имперский стиль.
– Это здесь, – сказал Кургулин, высматривая из окна машины балконы здания. – Квартирка не Бог весть какая, но все же центр.
Когда мы вышли из машины, Павел Филимонович открыл багажник «жигуленка» и, пыхтя, достал оттуда продавленную раскладушку.
– Это вам, – «обрадовал» он меня. – Извините, что не смог приобрести что-то более пристойное. Время, видите ли, поджимает.
Поскольку я никак не среагировала, Павел Филимонович счел нужным подчеркнуть:
– Уж за пять с лишком косых можно и на раскладушке поспать, правда ведь?
Поднявшись на второй этаж, Кургулин трижды позвонил в дверь с номером тринадцать.
Послышались шаги, «глазок» на секунду потемнел, затем дверь распахнулась.
На пороге стоял молодой человек в шортах и темных очках. Он явно был недоволен.
– Привел все-таки, – кивнул он в мою сторону. – Я же просил…
– Ладно-ладно, – перебил его раздраженный Кургулин. – Ты давай помалкивай. Разговорчив больно… Когда надо, от тебя полслова не добьешься, а как что не так – хоть слесаря вызывай фонтан перекрывать. Помог бы лучше, видишь, у меня груз.
И он протянул юноше раскладушку. Тот посмотрел на этот предмет, как породистая кошка персидских кровей могла бы посмотреть на скелет умершей от истощения мыши, который ей предлагают на обед.
– Ты зачем это приволок?
– Как зачем? Спать, – Кургулин старался побыстрее зайти вместе со мной в квартиру и захлопнуть дверь.
– Спа-ать, – усмехнулся юноша. – У тебя только одно на уме…
Тут Павел Филимонович бросил раскладушку возле вешалки, схватил молодого человека за рукав, утащил
