столицы. Мертвый. За рулем.
– Подумаешь, – сказала Нина. – Мало ли что! Может, у него был запой. Или, как теперь говорят, сдвиг по фазе. Временный. А потом пришел в себя и решил, что пора возвращаться домой…
– Есть несколько нюансов, – сказал Максим. – Во-первых, откуда он взялся? Новенький «шестисотый» – не иголка. Он полтора месяца в розыске, понимаешь? Откуда бы он ни ехал, его по дороге к Москве остановили бы непременно. И может быть, не один раз.
– А откуда ты знаешь, что его не останавливали?
– Гм, – сказал Максим. – А у тебя, солнышко, голова светлая не только снаружи… Слушай, бросай ты свою архитектуру! С твоими способностями рисовать коттеджи для вчерашних бандитов просто грешно! У меня есть знакомые, с которыми можно поговорить…
– Да не хочу я к твоим знакомым, – сказала Нина.
– Это почему же? Жаль бросать «застывшую музыку»?
– И это тоже.
– Так ведь та «музыка», которую ты сейчас исполняешь, это не Моцарт и даже не Максим Дунаевский. Это, солнышко ты мое, от силы «Мурка», на большее ваши коттеджи с саунами и тигриными вольерами просто не тянут…
– Ну, знаешь! Твоим опусам тоже далеко до «Войны и мира»! И даже до «Как закалялась сталь».
– М-да, – озадаченно сказал Максим.
– Ага, – засмеялась Нина, – задумался, любимец муз и Аполлона! Что, уела я тебя?
– Еще как. Я же говорю, у тебя светлая голова. Так вот, насчет Семичастного…
– Опять ты об этом!
– Извини. Просто я подумал: а вдруг ты мне еще что-то подскажешь? Я же не сообразил насчет того, что его действительно могли сто раз остановить по дороге. А ты сообразила. Может, еще что-нибудь сообразишь?
– Например?
– Ну, например, почему он такой мятый, обрюзгший и небритый, что это видно даже издалека и по телевизору…
– Запой, – повторила свое предположение Волошина.
Этот разговор был ей неприятен. Но он интересовал Максима, да и потом, о чем еще им было говорить за утренним кофе – о фасоне свадебного платья?
– Запой или сдвиг по фазе, – задумчиво дополнил Максим. – Ладно, допустим. Тогда еще один вопрос. Представь себе: вечер, пустое загородное шоссе, новенький «мерседес», за рулем которого сидит опытный водитель, обожающий быструю езду… Как ты думаешь, с какой скоростью он ехал?
– Думаю, что с большой, – не понимая, к чему этот вопрос, осторожно предположила Нина.
– А я думаю, что с огромной, – сказал Максим. – И вот на этой огромной, пускай даже просто большой, скорости с ним случается сердечный приступ. Машина теряет управление и слетает в кювет… Ты ее видела, правда? Похожа она на машину, слетевшую с дороги на скорости хотя бы сто километров в час?
Нина потушила в пепельнице окурок, глотнула кофе. Своими глазами видеть машины, на большой скорости сошедшие с дороги, ей не приходилось, но она приблизительно
