стоя под склонившейся к песку и раскинувшей сочную шелестящую листву пальмой рядом с тремя чёрными чемоданами, большим фоторюкзаком и сумкой для лэптопа, оглядел пустое песчаное побережье небольшой лагуны в форме полумесяца, посмотрел на сияющую радостью Кристину, щелкающую фотокадры.
Сев на один чемодан с прочным каркасом, юноша протянул вслух озорным тоном, – фух! Вот и приехали! Давненько я так долго не перемещался.
Вдали послышался шум двигателей и силуэт небольшого белого катера, мчащегося по малым волнам к берегу. Берковская аккуратно подрулила катер и уткнула его килем в песчаное дно.
– Алоха! – выкрикнула Бэль, приветственно махая одной рукой, а другую, держала на хромированном штурвале.
– Салют! – ответила итальянка Бино на родном языке.
– Шалом… – отозвался юноша, улыбаясь. Он сразу же схватил чемоданы и перенес их на борт.
Подмочив ноги, Александр и Кристина оказались на лодке.
Берковская тронулась с места, вывела катер на прямую линию к белоснежной плавной линиями и формами яхте и дала прибавила ход по волнам. Моторная лодка слегка подпрыгивала и вспенивала брызги, которые солёной прохладой прилипали к коже.
Кристина подставила загорелое лицо и развивающиеся волосы цвета тёмного шоколада под ветер и солнце, и крикнула, – кайф!
Сокольский, вдыхая влажный воздух океана и чувствуя энергетику великой стихии, крикнул, перебивая шум двигателей, – чёрт меня дери, как же я рад такому ритму жизни!
– Как вам Дубаи? – крикнула Бэль.
– Хороший аэропорт. Но дальше него мы не выходили, пока ждали пересадочный рейс. А так, песок и небоскрёбы… – ответила Кристина, хлопнув юношу по коленке. Оба сидели рядом друг с другом на креслах, а Бэль стояла за штурвалом.
Сокольский, озираясь по сторонам бирюзовой водной стихии, погладил себя по урчащему животу и крикнул, – всё бы хорошо, только кушать охота. Очень!
– Местные свежевыловленные лобстеры, поджаренные с дольками картошки, крабовый салат, тропические фрукты и охлаждённый свежевыжатый сок из манго утолят ваш общий аппетит? – окрикнула Берковская обоих с довольной улыбкой.
– Ха! Чтоб я так жил! – крикнул в ответ Сокольский и почувствовал, как слюнки завелись во рту, которой вот уже часов десять не пережевывал нормальной пищи.
Очутившись на яхте и перегрузив чемоданы с одеждой и прочими штучками, взятыми с материка, молодая пара скинула с себя вещи, и Сокольский сделал первым делом то, что хотел.
Встав на выдающийся вперёд край носа корабля, за которым внизу метрах в двенадцати волновались лазурные воды с песчаным дном и плавающими цветастыми рыбками, Сокольский глубоко вдохнул и выпрыгнул в воздух, успев крикнуть в недолгом полёте к воде «йо–хо–хо!».
Войдя как нож в масло, юноша, рассмотрел песчаное дно и живность, плавающую под килем яхты. Затем он как торпеда всплыл на поверхность и проплыл
