style="font-size:15px;"> – А какая разница? Мой должник!
Спустя сутки
– Вот и все. Теперь можно подышать воздухом свободы, подумать о завтрашнем дне!
Фернок погладил себя по животу.
– Ну и свинтус ты, Джон! Мог бы не трепать мне нервы и соглашаться, не раздумывая! – хихикал он.
За годы отсидки у Фернока сильно поседели волосы, то же самое можно было сказать и о его двухнедельной щетине.
Но во всем остальном он не изменился…
– Эсмонд, вот вы и на свободе. Моя часть договора выполнена, дело за вами!
Джон Вэйн был лаконичен.
– Я готов, но не сейчас, рано пока еще…
Фернок явно что-то обдумывал, растягивал слова.
– Дай-ка, Джон, мне денек, я кое-кого проведаю, а завтра отзвонюсь!
– Договорились!
– Джон, последний вопрос, и по-чесноку: ты на меня обиды не держишь?
– Нет.
– Ну и славно, проехали! – улыбнулся освобожденный.
К этой встрече Фернок готовился долго, почти десять лет.
И теперь после освобождения, он всецело погрузился в осуществление своего плана…
“Мой приговор будет безжалостен, ибо предательство не заслуживает жалости! Он заплатит за каждый день психушки! Око за око, зуб за зуб!”
Какие только проклятия не гремели в голове бывшего заключенного, пока он добирался до дома обидчика…
Жилое здание на Кавендиш-стрит, третий этаж, квартира Джозефа Хью.
Звонок.
– Кто еще там?
На пороге появился сам хозяин, полноватый, с короткой бородкой мужчина лет сорока – сорока пяти.
– Эсмонд?
Он, казалось, не поверил своим глазам, но уж дар речи потерял точно!
– Ба, сам Хью Джозеф! Никак ты не узнал меня?
Фернок вскинул руки, будто намереваясь обнять хозяина.
– Да-да, это именно я – твой друг Эсмонд!
Джозеф отпрянул от его объятий, как от проказы.
– Значит, ты не забыл того, кого обрек на десять лет психушки? Кого сдал заживо гнить среди полутрупов? И это в благодарность за все то, что я сделал для тебя? Значит, помнишь?
Фернок был белее мела.
– Эсмонд, прости меня! Прости, если сможешь…
Бывший подчиненный был настолько перепуган, что даже прикрыл лицо руками.
– Видит Бог, я не хотел тебя предавать, меня заставили…
Джозефа колотило, и нешуточно.
– Ты же знаешь, как Фрост поступал с непослушными…
Он в первый раз поднял глаза на Фернока.
– Прошу, хотя бы ради моей семьи…
– Ради семьи, говоришь? – усмехнулся гость. – Умеешь же ты давить на жалость, в этом деле тебе равных нет!
Одной из черт характера бывшего лейтенанта полиции была его отходчивость.
Так случилось и на этот раз.
– Как
