этом смысл, если зло восторжествует? Значит, мы этого не допустим.
Она еще постояла рядом с лиловыми и красными петуньями в подвесной корзинке.
– Зря ты не дал Фину довезти тебя домой.
– Мне надо переварить эту рыбу с картошкой. И пиво, кстати. На ходу оно лучше.
– Будь осторожен, Коннор! Без тебя нам не победить. Да и привыкла я к тебе…
– О, тогда я точно буду осторожен. – Он протянул руку, немного помялся, но все же дернул ее за косу. – И ты тоже. Спокойной ночи, Мира.
– Спокойной ночи.
Коннор дождался, пока она войдет в дом, закроет дверь и запрется на ключ.
Он понял, что был близок к тому, чтобы ее поцеловать, и, пожалуй, не совсем по-братски. Не следовало добавлять в чай виски, решил он, раз оно так туманит голову.
Мира – друг, очень хороший друг. И портить эти отношения он ни за что не намерен.
Но сейчас он был на взводе и чувствовал неудовлетворенность. Наверное, нужно было все-таки дать себе вкусить Элис и ее ласк.
Но в данной ситуации, когда столько всего происходит и столько поставлено на карту, он чувствовал бы себя не в своей тарелке, оставляя Брэнну на ночь одну. Даже если бы Айона ночевала дома. А приводить сейчас женщину домой он бы тоже не посмел – опять же, учитывая обстоятельства.
Сплошные неудобства, мысленно проворчал Коннор, оставляя за спиной деревню и ступая на вьющуюся лесом дорогу. Вот – еще одна причина, почему Кэвона следует отправить в ад.
Коннор любил женщин. Ему нравилось с ними разговаривать, флиртовать. Нравилось танцевать, гулять, смеяться. И конечно – кто бы спорил? – заниматься сексом.
Нежность и жар. Запахи и вздохи.
Но сейчас все эти радости жизни под временным запретом. Сплошные неудобства, удрученно повторил он.
Интересно, долго ли продлится эта пауза перед следующей атакой Кэвона?
Не успев додумать мысль, Коннор остановился. Замер, и мыслями, и телом, и встал на темной дороге, которую знал как свои пять пальцев. И изо всех сил прислушался.
Он здесь, точно здесь. Невдалеке. Не настолько близко, чтобы его обнаружить, но и не настолько далеко, чтобы чувствовать себя в полной безопасности.
Коннор сунул руку под свитер и нащупал амулет, ощутил его форму и тепло. Потом раскинул руки в стороны, словно желая охватить ими все пространство вокруг себя.
Зашептал ветер, запел свою тихую песню, тронул его волосы, поцеловал кожу. Магическая энергия прибывала. Зрение сделалось острее, сильнее.
Стали видны деревья, подлесок, слышен шелест ветра в ветвях, биение сердец ночных хищников, учащенный пульс их несчастных жертв. Коннор ощутил запах и звук воды.
И еще одно ощущение – словно какое-то пятно, тень мелькнула и слилась с другими тенями. Зарылась в их гущу так, чтобы он не смог ее выделить из остальных, различить как отдельную сущность.
Река. За рекой, несомненно. Но переправа через реку причиняет тебе боль. Вода,
