который был в легких. Ну? Что?
Вторая, вторая полоска.
Итого – четыре ярко-красных свидетельства. Да, это точно. У нас получилось. Сердце стучало через раз. Я зачем-то сфотографировала эту судьбоносную палочку. Потом спрятала ее в карман джинсов какими-то чужими, негнущимися и непослушными пальцами.
Лиза внимательно посмотрела на меня, когда я вернулась за рабочий стол. – Кофе хочешь? – спросила она, потягиваясь на вращающемся стуле. – М-м-м, нет… Не особо, – услышала я свой голос.
Первый исходящий вызов – Валентин Владимирович Кукушкин. ВВ сокращенно. Это мой гинеколог. Старый курчавый еврей. Лучший в Киеве. Светило!
– Алло, добрый день, Валентин Владимирович. Мне нужно срочно к вам попасть.
Собираю самых нелепых таксистов в городе, как грибы. Наврала на работе что-то о самочувствии, взяла отгул и теперь еду домой от Валентина Владимировича.
Полтора часа назад я ворвалась к нему с таким кирпичом вместо лица, что даже говорить ничего не пришлось. Кукушкин – опытный врач, он сразу все понял. А я поняла, что он понял по тому, как легонько приподнялись уголки его губ. Так улыбаются люди, которые знают. – Валентин Владимирович… Я вчера сделала тест. Два теста! – запнулась я. – Оба показали две полоски.
И тут он улыбнулся широко. Сам сделал мне УЗИ, показал крошечную точку диаметром в четыре миллиметра:
Вот, видишь? Это твоя беременность. Я же говорил. Всё, как договаривались. Слеза как-то сама собой скатилась по щеке. Ведь он действительно говорил. Мы действительно договаривались. В тот день, когда я пришла к нему впервые, упала в кресло и разразилась рыданиями, как истеричка.
Я беременна. Срок – три недели. Вот это бдительность! Сдала общий анализ крови. И теперь еду домой с таксистом, чей топографический кретинизм в еще более запущенной стадии, чем мой. Он трижды обогнул вокруг Цирка и наверняка свернул бы на четвертый, если бы я скромно не шепнула ему с заднего сидения: – Здесь прямо.
Вчера я сказала Тигру. Хотя не планировала говорить, пока Кукушкин не подтвердит. Но после второго теста мысли в голове носились воспаленным роем. Прожить с ними наедине, ещё хотя бы сутки, не представлялось возможным.
Хорошо, что работа отвлекала. Но обед с отделом маркетинга был безвкусным. Таких немых рецепторов я не помню со дня нашей свадьбы. Когда едва дыша в восьмикилограммовом платье, ковыряла в тарелке севиче из лосося и прикидывала, во сколько обошлась Тигру такая сказка.
Сегодня же на маленькой офисной кухне, я вдумчиво пережёвывала свой кус-кус с рыбной котлетой. Вокруг меня шипела кофемашина, гуркала дверца микроволновки, в умывальнике шумела вода, Лиза повествовала о весеннем лукбуке, а я ничего не слышала. Я взвешивала слова, раздумывала, гадала, как ему сказать. У нас будет ребёнок. Это главная новость в его жизни. Как он отреагирует? Он будет счастлив? Будет в шоке? Пустит скупую мужскую слезу?
Хотелось
