сильнее всех, уж не знаю почему. И, со свойственным ей напором, ни разу не преминула нам об этом напомнить. Есть категория родственников с напрочь стертыми границами такта. Они не со зла, просто нетерпеливые. Они не подбирают выражений. Они наседают. Терроризируют вопросами: «Ну когда пополнение? Чего тянете? Плохо стараетесь?». Они не учитывают, что иногда отсутствие детей – это семейная трагедия, а не нежелание.
Интересно, как она встретит эту новость?
Тигр и мама Регина уехали ночью. Где-то посреди сна я услышала, как Тигр целует меня в волосы, и заплетающимся языком пожелала ему счастливой дороги. А наутро проснулась по-настоящему беременной – будто во сне дементоры высосали из меня жизнь. Сорок минут уговаривала себя встать с постели и пойти умыться. Каким-то чудом сварила овсянку. Потом сгребла остаток сил в кулак, бережно загрузила в чемодан всю бьюти рутину, втиснулась в спортивный костюм и вызвала такси к маме с бабушкой и кошкой Асей. Я сама откомандировала себя туда на неделю, раз уж мой билет до Милана сгорел, и снежные спуски Альп пришлось проигнорировать. Уж извини, Шамони, не видать тебе в этом году своей лучшей горнолыжницы. Или скорее горножопницы, учитывая мою фирменную манеру езды. Извини, Шамони, но ВВ не пустил. Вместо зимних каникул, выписал капельницы магнезии и уколы прогестерона. На работе взяла больничный. Лиза, со свойственной ей учтивостью, не задавала лишних вопросов.
Мама Регина встретила новость бурно, вопила «ура-а-а!» и прыгала, расплескивая кофе по всей кухне. Среди нас её радость оказалась самой чистой, самой уверенной. Её белокурые волосы прыгали вместе с ней, а я лопалась от необъяснимой гордости и даже тщеславия. Потому что – всё это из-за меня. Мои любимые люди счастливы благодаря мне. В её объятиях я поняла – я теперь эпицентр семьи.
Лежать под капельницей с печенькой намного веселее. Человек, придумавший «Марию», наверняка был беременным. Мне капают магнезию (очень долго) и ставят уколы прогестерона (очень больно). Прогестерон – это гормон беременности. Если в организме его недостаточно, порой случаются ужасные вещи, о которых я боюсь даже думать. Не всегда, не у всех, не обязательно. Но рисковать тем, что внутри, я не могу. Моего прогестерона недостаточно, поэтому ВВ распорядился.
Сегодня нужно было приехать в стационар натощак, что смертельно неприятно, ведь есть хочется с самого утра. Даже так: сначала я чувствую голод, а потом просыпаюсь. Беременный голод не такой, как обычный. Я не могу думать ни о чем, кроме еды, я превращаюсь в один сплошной спазмирующий желудок, который, кажется, невозможно наполнить. Тело наливается свинцом, и ощущается невероятно тяжёлым – просто нет сил волочить его за собой. Поэтому в такси я ехала полумертвая и зеленого цвета. Водитель то и дело зыркал в зеркало заднего вида: в сознании ли ещё это измождённое существо.
Мама сложила мне с собой луковый пирог, а медсёстры, когда взяли кровь, разрешили позавтракать на казённой кухне. Клеёнчатая скатерть
