миссис Делорус, понимая, что другого выхода у нее не было. «Будь моя воля, я не подпустила бы тебя к ней на пушечный выстрел», – не ослабляя застывшей улыбки, сердито подумала женщина.
Герцог легонько взял руку юной красавицы и повел ее в центр зала. Амелия сделала глубокий вдох и начала двигаться в такт музыке.
– Вы обворожительны, миледи, – проговорил Стюарт, отбрасывая раздражение и злость из-за услышанного ранее.
– Благодарю, милорд. Ваши комплименты красноречивы, но не более, чем действия в саду, – смело высказалась Амелия, посмотрев ему в глаза.
Она понимала, что очень рискует, произнося подобные слова в присутствии других людей, но ей так нравилось наблюдать за его реакцией на ее дерзкое поведение, что любой риск был оправдан. Уголки губ Джона, как и брови, поползли вверх.
– Что такое? Мне удалось удивить вас, милорд? – игриво подняв одну бровь, спросила Амелия.
– Приятно удивить, – все с той же улыбкой произнес он. – Но будьте осторожнее, мисс Делорус, – чем сильнее я распален, тем опаснее становлюсь. Для вас – в особенности, – герцог крепче прижал ее к себе, отчего у Амелии перехватило дыхание.
Их близость порождала неимоверную страсть, и она чувствовала жар его тела, несмотря на плотную ткань платья и фрака.
– Я не боюсь вас, милорд, – с вызовом проговорила Амелия. – Думаю и надеюсь, что вы не причините мне вреда, – более скромно добавила она.
– Нисколько, – покачал он головой. – Лишь наслаждение. Если вы того пожелаете, – загадочно улыбаясь, сладким голосом проговорил герцог.
После окончания танца герцогиня Ландеваль и леди Амелия в сопровождении лорда Готенгема отправились в соседнюю комнату, где большие столы ломились от разнообразных закусок и сладостей.
– Не хотите ли пирожное? – вежливо поинтересовался герцог, остановившись у дальней стены.
– Да, пожалуй, я бы съела парочку, – с веселой улыбкой проговорила герцогиня Ландеваль. Кажется, выпитое ей шампанское дало о себе знать – она расслабилась и будто больше не беспокоилась о репутации Стюарта. Как и о репутации дочери.
– Думаю, я тоже не откажусь, – мило улыбаясь, ответила Амелия.
Джон медленно обошел овальный стол, устланный белой скатертью, и положил на фарфоровую тарелку, украшенную золотым витиеватым узором, несколько воздушных пирожных. Амелия исподтишка наблюдала за ним. Грация и плавность его движений напоминали ей дикое царственное животное. Сильные руки, широкие плечи и высокий рост делали его настолько мужественным и привлекательным, что невозможно было устоять. Она не замечала никого вокруг, кроме загадочного, развратного и такого манящего герцога.
– Ты сейчас дыру в нем прожжешь своим взглядом, – недовольно проговорила мать ей на ухо. Надо же! Былая строгость вернулась к ней. Видимо, как и трезвость ума.
– Успокойтесь,
