улыбнулся Кен.
– Привет, – улыбнулась я.
– Готова?
– Угу, – кивнула я в три медленных, подчеркнутых кивка.
Распахнув дверь, словно она вовсе не весила пять тонн, Кен придержал ее, пока я, спотыкаясь, выходила наружу.
«Никаких ехидных замечаний».
«Никаких упреков, что опоздала».
«Но и никаких объятий».
«Два из трех – неплохо».
– Ну, куда бы ты хотела? – спросил Кен, подходя к своей маленькой бордовой машинке-кабриолету, стоящей на ближнем почетном месте.
Я хотела бы быть спокойной и расслабленной, как крутые девушки, или сдержанной и скромной, как хорошенькие, но все это просто было не в моей манере. Я была упрямым, избалованным единственным ребенком без тормозов, и, когда мне предоставлялась возможность поступить по-своему, я ее использовала. Всегда. Каждый. Чертов. Раз.
– Я люблю итальянскую кухню, – ляпнула я.
– Правда? – спросил Кен, встречаясь со мной взглядом над верхом машины. – Итальянская – моя любимая.
К моему огромному изумлению, мы не поехали в сетевое кафе. Мы поехали в домашний итальянский ресторанчик, где никто из нас раньше не бывал. И поездка вовсе не была неловкой и неуютной. Все было… просто. И даже весело. Пока Кен вел машину – не превышая скорость больше чем на десять километров, – я порылась в его ящике с дисками, вереща от радости над каждым альбомом в этой коллекции. Там был андеграунд-панк, поп-панк, скей-панк, пауэр-поп, поп-рок, гранж-рок, классический рок, альтернативный рок и еще эмо. Наши музыкальные вкусы совпадали. Думаю, мы могли бы обменяться коллекцией дисков и даже не заметить этого.
– Ни фига себе, – ахнула я, прижав руку ко рту.
– Что? – с интересом поглядел на меня Кен.
Я уставилась на него широко раскрытыми в изумлении глазами.
– Вот что! – Я подняла тяжелую, черную коробочку из-под диска. – У тебя есть «Marvinthe Album Frentel»?
– Ну да, пришлось, – хихикнул Кен. – Они делали каверк…
– «Bizzare Love Triangle»! Конечно! Он потрясающий!
– Я даже не помню, когда впервые его услышал. Кажется, на MTV, еще давно, когда…
– Они еще показывали видео, – ахнула я. – А сейчас там только чертов «Real World», и «Road Rules», и…
– «Fucking Cribs», – добавил Кен.
– «Fucking Cribs». – Мое хихиканье сменилось новым вскриком, когда начала играть следующая песня на диске, который мы слушали. – Господи, обожаю эту песню! Это же про нас с Джульет!
Улыбаясь моим восторгам, Кен немного прибавил громкость. Мы слушали альбом «Weezer’s Pinkerton», про который я думала, что его больше нет ни у кого на свете, и как раз заиграла «El Scorcho», дурацкая, слова в которой идут почти скороговоркой, с припевом, как крики в баре.
– Чертовы полуяпоночки! – начала я подпевать Риверсу Куомо.
– Делайте так всегда, – тихонько подхватил Кен, косясь на меня из-за руля.
