Ваш клиент – ваша цена.
Когда Осташов вышел из подъезда, оказалось, что Кукин уже приехал. Иван стоял рядом со своим черным «мерседесом», подержанным, но более свежей модели, чем автомобиль, на котором укатили трое (считая собаку).
«Мерседес» наглухо перегородил узкую дорожку, так что другим автомобилям проехать через двор было теперь совершенно невозможно. Но Ивана, судя по всему, это не заботило.
– Ждать себя заставляешь, – сказал он Владимиру. Затем снял темные очки, повесил их на уровне солнечного сплетения, зацепив дужкой за пуговицу синей сорочки, и улыбнулся в средней густоты черные усы, отчего стал похож на откормленного кота. Владимир пригляделся к Ивану и понял, что ошибся, когда во время телефонного разговора заподозрил его в нетрезвости. Кукин не был пьян. Хотя его манера говорить – с гусарским напором и одновременно несколько заплетающимся языком – и впрямь могла сбить с толку.
– Нам сюда, – сказал Осташов и вошел в подъезд.
Осмотр квартиры протекал по преимуществу в молчании. Кукин вначале пытался балагурить, но Владимир и Камиль Петрович его не поддержали. Дело в том, что Иван имел манеру, спросив о чем-нибудь, вдруг с хищным прищуром взглядывать на собеседника, словно он надеялся застать человека врасплох и отыскать в его глазах некую тщательно скрываемую правду. То, что окружающие что-то скрывают и злоумышляют против него, как бы подразумевалось. И это заставляло окружающих быть аккуратными в словах и жестах.
Под внезапными взглядами Кукина в душе Владимира нет-нет да и мелькала тень беспокойства, не прознал ли тот как-нибудь о настоящей цене квартиры. Владимир несколько раз задавался этим вопросом и в конце концов сообразил, что никак этого быть не могло.
Когда осмотр закончился, Камиль Петрович молча сунул Кукину в руки документы на квартиру и, отойдя к окну, закурил. Иван бегло просмотрел бумаги, со словами «На, глянь, все ли в порядке» передал их Владимиру, а сам подошел к Камилю Петровичу и спросил:
– Хотел уточнить, сколько стоит квартира.
– Семьдесят, – ответил глазом не моргнув Камиль Петрович.
– А чего так? Дороговато. Сами же видите: тут в ремонт еще сколько надо вложить. Дороговато. Сколько вы мне уступите?
– От той цены, которую я назначил, – мрачно сказал Камиль Петрович, – я уступить не могу ни цента. А вообще, по цене все разговоры вы должны вести со своим маклером.
– То есть вот так вот, да? Ну хорошо. Володь, ты как?
– В смысле? – непонимающе поглядел на него Осташов.
– Ты можешь что-то сделать, чтобы цену снизить?
В этот момент в дверь квартиры постучали.
Камиль Петрович направился в прихожую и открыл дверь. Фигура Камиля Петровича заслоняла посетителя, но их разговор был слышен преотлично.
– Это здесь можно квартиру посмотреть? – спросил посетитель.
– Да, но вы пришли раньше, чем мы договаривались.
