идет?
– Меня об этом предупреждать не надо. Я не первый день в недвижимости кручусь. Ну, кстати, я тоже тут посредником получаюсь, и вам тоже не надо говорить с моим продавцом.
Осташов попросил Катю передать Мухину, что отправляется на просмотр, и быстро вышел из зала, положив на ее стол заполненный бланк; в графе «Стоимость» была вписана цифра «70».
До трамвайной остановки он шел стремительно, почти бежал. Осташов опасался, как бы Кукин не прибыл на место раньше него и не встретился там с глазу на глаз с Камилем Петровичем. Конечно, Камиль Петрович обещал не обсуждать с покупателем цену квартиры. Но можно ли доверять его словам? Отчасти Владимира успокаивало то обстоятельство, что с Иваном он договорился встретиться у подъезда, а Камиль Петрович будет ждать их в квартире. Однако мало ли, вдруг Кукин из любопытства один поднимется на третий этаж, этаж-то он знает, а там из двери случайно выглянет Камиль Петрович. Вот и все. После этого посредник им будет не нужен.
Глава 8. Иван
Владимир вышел из метро, миновал прохладный подземный переход и поднялся на солнцепек. Маневрируя по узкому тротуару между разморенными пешеходами, он устремился по Солянке, быстро добрался до первого перекрестка, свернул налево, в Подколокольный переулок, однако затем, вместо того чтобы, никуда не сворачивая, двигаться по его дуге вплоть до Хитровского переулка, засомневался в правильности пути и пошел по Малому Ивановскому. Когда позади остались Хохловский, Подкопаевский и Большой Трехсвятительский и перед ним открылось Бульварное кольцо, стало ясно, что он дал маху. Через десять минут, поплутав по дворам, сильно запыхавшись, Осташов вышел наконец на то место, где Хитровский переулок кубарем и криво летит куда-то к черту вниз от Малого Трехсвятительского.
Стоя на безлюдном пятачке, образованном этим Т‑образным перекрестком, Владимир заметил припаркованный у левой обочины «мерседес» салатового цвета. Это была одна из тех старых моделей, чей внешний дизайн так простодушно был заимствован советскими инженерами при создании «Волги». «Мерседес» стоял у ближайшего подъезда. Осташов присмотрелся – в салоне никого. Сердце его стукнуло. Иван уже здесь и вошел в дом?
Подойдя к истертым ступеням подъезда, Осташов увидел над дверями лепной герб со скрещенными топорами.
Он взялся за ручку, но дверь не открыл: его внимание привлекли два типа, вышедших из арки, которую он только что миновал. Оба были одеты бог знает во что, оба были пьяны; один, правда, не очень, второй же, которого первый почти тащил на себе, с трудом переставлял ноги. Тот, что был пьянее, вел на поводке безродную рыжую собаку. Пес был трезв, а выражение его морды было, пожалуй, более осмысленным, чем у его провожатых, так что животное можно было зачислить в полноправные члены этой компании.
Хаотично и бесцельно оглядевшись, троица направилась в сторону Осташова.
– Сейчас проветримся, – сказал мужчина потрезвее. – И больше, Толян,
