style="font-size:15px;"> – Дети?
– Участковый приходил. Сашке колония грозит, если за ум не возьмется. А Ольку я к себе пока взяла. Аллергия у нее жуткая по всему телу. Чешется бедный ребенок. Займусь этим, свожу к своему гомеопату.
– Деньги…
– Потом, лежи молча. Сейчас сорочку тебе поменяю. Ты тут уже две недели, знаешь?
Нина не ответила. Не могла. Провалилась в небытие. Ей снилось, что горит в печи, а выйти не может. Голос хриплый кричит: «Выходи!»
А она упирается. Ей кажется, что все правильно, что так надо: терпеть… молчать… и ненавидеть… СЕБЯ!
За что?
Огонь превратился в черную смоляную лаву. Нина почувствовала, что злость, гнев раздирают ее сердце, а выхода им нет и быть не может. Это плохо. Она не должна. Пусть погибнет, но никто об этом не узнает.
Никогда. Она хорошая… она справится.
– Нин, ты как?
Муж смотрел напряженно и, что невероятно, трезвыми глазами. Он был выбрит, чисто одет и даже пах едой, а не водкой.
– Я работу нашел. Сашку в школу вернул. Олька пока у соседки, но так сейчас лучше.
– Вы без меня справились?
– Конечно. Все путем.
– А почему со мной не справлялись?
– Не хотели разочаровывать.
– …?
– Ты же у нас такая вся правильная, сильная, безупречная. Ну, а я говно. Слабак и алкоголик. Плохо мне, но выхода не вижу. А ты была счастлива?
– Нет.
– Тогда зачем это всё?
– Не знаю. Мне казалось, что так надо: постараться, потерпеть и все получится.
– Дотерпелась.
Гена покормил Нину. Поменял грязные вещи на чистые и ушел.
Вечером на смену заступила тетка Люба. Поделилась новостями.
Ольке легче. Она перестала чесаться. Сашка принес первую в жизни пятерку. Гена, наконец, починил всю сантехнику в квартире.
В то время как жизнь Нины рушилась, вокруг все как будто оживало и восстанавливалось.
Что она делала не так? Почему?
– Когда мы безжалостны к себе, то жестоки по отношению к другим – тетка Люба поправила Нине одеяло.
– Никогда об этом не думала. Мне казалось, что я должна быть комфортной и удобной, тогда всем будет хорошо со мной. Заботиться о других в первую очередь. Не быть эгоисткой.
– От осинки не родятся апельсинки. Страдание творит только страдание, боль отражает боль, и только радость умножает радость. Измучила ты себя, девочка.
– Да, нет. Хотела как лучше.
Из больницы Нина вышла через два месяца. Ей очень повезло. На своих ногах. Речь немного притормаживала, но это ее не пугало.
Дома было чисто. Гена пожарил картошки. Дети закидали больничные вещи в стиральную машинку. Позвали соседку. Отметили возвращение морсом из клюквы.
Утром
