при помощи конструкции из двух длинных палок и веревки выдували огромные мыльные пузыри. Из припаркованной неподалеку машины доносилась веселая летняя мелодия, а навстречу нам с Гошей летели большущие радужные шары. Я рот распахнула от восторга. Какая красота! А Гошка даже не взглянул в сторону пузырей. Ах, ну да, он ведь уже большой мальчик.
– Как думаешь, если я скажу Пашке, что Ульяна козявками увлекается, он от нее отстанет? – спросила я.
– Ты такая дура, Поля, – доверительно сообщил мне двенадцатилетний Гошка. – Взрослей!
– Любовь, что тут поделаешь, – развела я руками. – Когда-нибудь и тебя так скрутит.
– Скрутит? – удивился Гоша.
– Ага, как от просроченной колбасы, – припугнула я.
– Неужели все так плохо? – огорчился сосед.
– Если безответная любовь, то да… Очень бодрит. Как внезапный сильный град. Холодно и твердыми льдинками больно бьет. А главное – к такому не подготовишься. Ты же не знаешь, где и когда град тебя застанет?
– А прогноз погоды?
Я только отмахнулась. Этот Гошка портил мне всю теорию.
– Зато когда непогода утихнет, – продолжила я, представив на мгновение, что случится, когда мы с Пашей будем вместе, – наступит такая благодать. Помнишь этот свежий воздух после дождя и града? А знаешь, как здорово целоваться? Правда, в первый раз непонятно, как и что произошло, но ты счастлив до чертиков.
– Мне не нравятся такие разговоры. – Гошка, смутившись, покраснел до кончиков ушей.
– Эх ты! Взрослый! – покачала я головой, оглядываясь на мыльные пузыри, которые остались позади.
Во дворе мы столкнулись с Долгих, который, похоже, направлялся в нашу квартиру.
– Привет, малой! – Пашка пожал Гоше руку, совсем как взрослому. – Ну как все прошло? Передал?
– Передал! – кивнул светловолосой головой Гошка. – Все прошло отлично.
– С меня презент, – пообещал Паша, а потом взглянул на меня: – Вы… вместе, что ли, ходили?
– Вот еще, – усмехнулась я, – делать мне нечего? Сами только встретились во дворе. Привет, Гош!
Гоша укоризненно покачал головой и молча направился к крыльцу.
– Ковалева, а ты откуда в таком виде? – заинтересовался Паша. – В домашнем.
Сказать про мусор? Или поинтересоваться, верит ли Долгих в бога? С ним ничего не прокатит.
– Просто гуляла, – ответила я. – Дышала свежим воздухом. Ты не забыл, что у нас в четыре консультация?
– Не забыл, – ответил Пашка, продолжая меня разглядывать. – Хотел у тебя перекантоваться, чаю попить. Потом бы в универ вместе мотанули.
– Пойдем! Только к чаю ничего нет. Откроем банку варенья из алычи. Мама еще в марте присылала.
Жалко все-таки Пашку. Бедненький, с утра цветы покупает, записки любовные строчит, а Шацкая в квартире с другим запирается тайком от тетки. Я, злорадно усмехнувшись, взбежала на крыльцо и потянула на себя тяжелую дверь. Домофон у нас
