потешали свою группу, а на общих лекциях наши с Багратом стишки и разные хохмы развлекали весь курс.
А вот общественная жизнь нас совершенно не интересовала. Мы посмеивались над энтузиазмом старшекурсников и уклонялись от разных предложений, вроде сочинения программ тех же вечеров. Юмор по заказу не получался. Мы с удовольствием варились в своем окружении.
Конечно, на вечера мы ходили, смеялись на концертах, танцевали, но все наши групповые вечеринки проходили в городе, в основном на квартирах наших гостеприимных однокурсниц.
Правда, в студенческой газете напечатали несколько моих фельетонов под «загадочным» псевдонимом «З. Лев». Редактором газеты был однокурсник Елены Виктор Белицкий. Мы с ним встречались и после института, когда я баловался сочинительством, а он уже стал профессиональным журналистом. Так вот он просто давал мне материал и на пару часов запирал в своем кабинете.
А вот, если бы я не капризничал и ближе подружился со старшекурсниками, глядишь, и с Еленой бы познакомился.
Но опять нет.
И очень хорошо и правильно.
Любовь должна быть подготовлена. Как потом говорила Елена, копаясь в своей астрологии: «Все должно сойтись в месте и во времени».
Вспоминая институт, да и школу тоже, я удивляюсь, как много у нас было свободного времени. А сейчас все учащиеся очень перегружены и озабочены, впрочем, возможно не столько науками, сколько массой разных соблазнов и возможностей.
А мы жили в искусственной стране с естественно простодушной реакцией на предлагаемые обстоятельства.
Мы прогуливали, убегали с лекций, списывали все, что можно, пользовались конспектами старательных однокурсниц, но не были совсем уж шалопаями, а последнюю сессию я, вообще, сдал на «отлично», да еще с четвертого курса работал на полставки в институтской мостоиспытательной лаборатории.
Досуга-то хватало, а вот денег не было совсем.
Так что развлечения были самые дешевые: кино, выставки, иногда театр, по рукам ходило много интересных книг.
У одной девушки я выпросил «Библию» – огромное дореволюционное издание, и у меня хватило времени ее прочитать.
Баграт, у которого родители бывали за границей, и, вообще, он жил в «доме на набережной», приносил много джазовых пластинок.
А однажды мы с одной симпатичной однокурсницей попали на живой импорт. Это, когда к нам из Америки приехал мюзикл «Моя прекрасная леди».
Музыка, костюмы, актеры – все американское и на английском. Это было шикарно.
Еще в институте я стал поклонником известной тогда певицы Аллы Соленковой, ее удивительной красоты и чистоты серебряного голоса. Конечно, у подъездов я ее не ждал, но ходил на все концерты, благо пела она в Москве всего два-три раза в год, в зале Чайковского. Ну еще, в том же зале она пела арии Сольвейг в литературно-музыкальной композиции
