покинул Версаль. Сочиненное им четверостишие о слишком злопамятной маркизе стоило ему двадцати пяти лет ссылки.
Избавившись от своего заклятого врага, мадам Помпадур могла вздохнуть с облегчением. Она еще раз доказала всему королевству свое могущество. Однако ожесточенная борьба с морским министром не прошла для нее бесследно. Волнения, бессонные ночи, бесконечные заботы преждевременно состарили маркизу. Ее красота поблекла. Неутомимые сочинители, подхватившие выпавшее перо из рук Морепаса, повсюду распевали уже новые, еще более оскорбительные для маркизы стихи:
Холодные глаза, что держат в тайне
Нутро пустое и характер вздорный.
И кожа, словно у форели горной,
И зубы все покрыты пленкой черной.
Отсутствует характер, мысль и ум,
Язык, болтая, создает ужасный шум…
У Пуассон все некрасиво крайне!
Прочитав их, Людовик XV ничего не сказал, так как уже и сам заметил, что маркиза увядала прямо на глазах. Впрочем, с некоторых пор фаворитка была лишь близким другом короля, а не любовницей. Врачам так и не удалось излечить болезнь Жанны-Антуанетты. И они запретили любовнице короля «выполнять свои обязанности».
И вот уже несколько месяцев, как государь стал находить забвение с разными девицами, отдавая предпочтение девственницам, которых ему тайком поставляли приближенные.
Узнав о новом увлечении короля и понимая всю серьезность нависшей над ней угрозы, маркиза, тем не менее, решила не уступать Людовика XV, чего бы ей это ни стоило. И надумала взять на себя поставку королю любовниц.
В это время в Париже появился человек, пришедший, хотя и невольно, на помощь маркизе в осуществлении почетной миссии. Этим человеком оказался молодой итальянец двадцати пяти лет, посвятивший всю свою жизнь обольщению молодых девиц.
И звали этого молодца Казанова65.
Однажды он случайно познакомился с восхитительной молоденькой девушкой. Послушаем, однако, рассказ самого Казановы:
«Однажды я был на ярмарке в Сен-Лоране вместе с моим другом Пату. Вдруг у него появилось желание поужинать с одной фламандской актрисой по имени Морфи, и он попросил составить ему компанию. Хотя девушка была не в моем вкусе, я не смог отказать другу. После ужина с красавицей он решил продолжить вечер за более приятным занятием. Что же касается меня, то мне совсем не хотелось в одиночестве возвращаться домой, и я спросил у подруги Пату, нет ли у нее какого-нибудь дивана, где бы я смог дождаться утра.
На мой вопрос поспешила ответить сестра актрисы – маленькая тринадцатилетняя замарашка, предложив уступить мне свою постель всего за одно экю. Я согласился. И она привела меня в маленькую комнатку, вся обстановка которой состояла из соломенного тюфяка, брошенного на четыре деревянные доски.
– И это, крошка, ты называешь постелью?
– У меня нет другой, господин.
– Ну, она мне не подходит. И ты не получишь обещанного экю.
– Вы бы хотели раздеться?
– Конечно!
