колодою возвышались,Только джокеры – вот конфуз! —
Над обоими потешались.
Благородство – не их порыв.
Прячась за шутовским нарядом,
Выйдут в козыри, сотворив
Из истории – клоунаду.
Если был помудрей король,
То шуту позволял немного.
Шут, дурачась, вживался в роль,
Параллельной идя дорогой
С тем, кто власть уважал, её
Применяя всегда достойно…
А глумливое дурачьё,
Власть деля, – затевало войны.
Если власть – шута самоцель,
Он решит, поиграв словами,
К королеве залезть в постель, —
А потом разберётся с вами, —
С теми, кто поддержать готов
Зубоскалов, чья суть – жестока…
Не пускайте к власти шутов! —
Дремлют в них палачи до срока…
«Снова осень укутала плечи…»
Снова осень укутала плечи
Златотканой шалью листвы.
Нас, пожалуй, зима излечит:
Станем снова с тобой «на вы» —
Отстраненно – легко общаться,
Холодок выдыхая без зла…
Жаль, что нам в ноябре для счастья
Не хватило чуть-чуть тепла…
В одиночестве думать легче,
Да печальнее – вспоминать,
И под снежною шубою плечи
Не согреешь, – хотя, как знать…
Время
Время разлито везде:
Струйкой – в песочных часах,
Каплями – в вешней воде
И сединой – в волосах.
Время рассыпано в прах
Прямо у райских ворот…
Где-то в далёких мирах
Движется наоборот.
Что нас там ждёт, отвечай:
Суетность лет световых,
Вечности душной печаль,
Гибельная для живых?
Или безвременья миг:
Вспыхнул сверхновой – угас?
Каждый тогда бы постиг
Всё, что запрятано в нас.
Выплесни душу, не прячь!
Где она, наша черта?
Светоч сверхновой горяч,
Только за ним – пустота.
Чем ты заполнишь её?
…Болью стучится в висок
Сердце живое твоё…
Время – сквозь пальцы – песок…
«Я напишу когда-нибудь о небе…»
Я напишу когда-нибудь о небе,
Хоть мало что о нём я знаю точно,
И о Луне – лампаде полуночной,
Что освещает снов пустую небыль,
Об облаках, что крылья самолёта
Взлетающего с болью рвут на части,
О безмятежно-лёгком птичьем счастье,
Что каждому из нас познать охота.
Я напишу когда-нибудь о звёздах,
Что служат путеводными огнями
Для ангелов, что ходят между нами,
Неузнанные,
