отвлекающего удара на Зелёную горку.
Ожидание длилось долго. Солдаты переговаривались в полголоса, курили. Подошли матросы из флотского экипажа с абордажными тесаками и пиками. Вид у них был грозный, как у разбойников.
– Эдак вы всех хранцузов распугаете, – шутили солдаты.
– Не боись, москва, оставим вам немного, – отвечали матросы.
С экипажем пришёл корабельный священник. Принялся благословлять воинов.
– Это ваш? – спрашивали солдаты.
– Наш, – с гордостью отвечали матросы. – Аник.
– Что за Аник?
– Иоаникий Савинов, москва. Не знаешь разве такого?
– Не. Он что, с нами пойдёт в бой?
– А то как? На корабле поп всегда с нами. И сейчас нас не бросит.
Наконец луна сползла за горизонт, и колонны двинулись на вылазку, соблюдая строжайшую тишину. Килен-балку прошли быстро. Везде стояли секреты пластунов и указывали, куда идти. Павел с рабочими замыкал колонну. Вдруг впереди все озарилось от ружейных выстрелов. Французы открыли плотный огонь. Но вскоре стрельбу заглушило громкое «Уррра!». Лязг штыков.
– Кречен, вы? Сюда, скорее! – позвал его капитан Тидебель.
Сапёры попали в отнятую у французов траншею, принялись выворачивать туры и разрушать насыпь. Впереди кипел бой. По всей линии выстрелы, крики, лязг штыков. Мимо протопала колонна из резервов.
– А наши где? – громко прозвучало над головами рабочих.
Павел увидел иеромонаха с крестом в руках. Словно чёрный ангел возвышался он на фоне звёздного неба.
– Кого вы ищите, батюшка? – спросил Павел.
– Моряков моих. Отстал я.
– Впереди они. Но, батюшка, вам там не место. Лучше бы шли назад. В перевязочном пункте от вас больше толку, – посоветовал Павел.
– Моё место среди тех, кто умирает за веру, – ответил священник и смело зашагал на выстрелы.
Двое солдат принесли раненого капитана.
– Поручик, помощь нужна, – еле выдавил он из себя. – Мы их ложементы взяли. До батарей надо добраться.
– Ваше благородие! – тут же оживились сапёры. – Мы тут почти все разворошили. Дозвольте?
– У кого ружья, штыки примкнуть! На руку! За мной! – скомандовал Павел.
Они двинулись на шум боя. Попали в следующую траншею. Везде лежали тела, но сражение шло далеко впереди. Не заблудиться бы, – подумал Павел. Так можно и в плен угодить.
И вдруг он услышал, как сильный голос пропел: «Спаси Господи люди Твоя и благослови достояние Твоя, победы благоверному императору нашему…»
Павел повёл солдат на голос. Увидел тёмный силуэт священника. Тот стоял на бугре, а вокруг кишел штыковой бой. Вспышки от выстрелов озаряли высокую фигуру в епитрахили, крест в руке. На него налетел француз, хотел ударить штыком, промахнулся, изодрал рясу.
– Что творишь, безбожник? – громогласно воззвал к нему Аник и левой рукой отвесил оплеуху, да с такой
