от берега, все сильней раскачивая из стороны в сторону. Когда вода, словно студенистая, прозрачная рука, погладила поверхность плота, Виталька закричал:
– Позови кого-нибудь, слышь, ты?!
Витьке показалось, что он услышал в его голосе нотки паники. С берега совершенно спокойно отозвался Слава:
– Тебе что, помощь нужна?
– Пойди, позови кого-нибудь, придурок! – Заорал с плота Виталька. Вода все быстрее и быстрее заползала на плот то с одной, то с другой стороны, постепенно подбираясь к Виталькиным ногам и стараясь нашарить его ступни. Мальчишка заметался по плоту, стараясь избежать прикосновения Енисея и тщетно пытаясь нащупать шестом речное дно. – Меня сейчас течением унесет!
– Хорошо. – Так же спокойно ответил Слава, то ли соглашаясь сходить за подмогой, то ли принимая тот факт, что Витальку унесет течением.
Новая волна, навалилась на плот, притопила его и нехотя соскользнула с его поверхности, захлестнув Витальку до колен и почти столкнув его с деревянного островка.
– Нет, стой! – Снова прокричал мальчишка с плота. Он начал бояться, что этот псих с камешками уйдет и не вернется, в то время, как Енисей уносил плот все дальше от берега.
Славка только пожал плечами и пошел прочь от реки. Но Витька этого уже не видел, он убежал, потому что не хотел смотреть, как прозрачные руки слепо, торопливо и жадно подбирались то с одной, то с другой стороны, к ногам плохого мальчика с одной только целью – дотронуться, погладить, схватить и утащить в глубину, где очень-очень холодно, очень темно и очень одиноко.
Три дня он прометался в бреду, вскрикивая всякий раз, когда мама меняла ему компресс. Ему казалось, что это Енисей добрался до него и гладит по разгоряченному лбу своей холодной, мокрой рукой. Когда он выздоровел, Витальку уже успели найти и похоронить. Бабка Домна зашла к ним домой и сказала Витькиным родителям:
– Схоронили мальчишку. Поганец, конечно, был, но жалко все-таки – совсем дитё.
Витька решил, что «схоронили» – значит «спрятали», зарыли поглубже, чтобы больше никто и никогда не видел его лица с выпученными глазами, а что оно именно такое, он не сомневался. За те ночи, что он метался в горячке, Виталька навещал его много раз. А двух других мальчишек, которые бросали камни в собаку, он больше ни разу не видел.
***
То, что произошло с Виталькой, Витя называл про себя «несчастным случаем», так в те дни говорили взрослые. И эта мысль была спасительной, когда по ночам ему вдруг начинало казаться, что река забрала к себе мальчишку не случайно, а потому, что так захотел Слава. И теперь, по прошествии стольких лет, он был готов задать Захарову прямой вопрос. Он проворочался всю ночь и задремал только под утро, проснулся с головной болью и еще полдня промаялся в квартире, собираясь с духом. Набравшись решимости, он спустился на второй этаж и с силой нажал на звонок.
Дверь ему открыла Ольга – рыжая, как ее мать, худая и высокая,
