общего развития! – отрезала я.
Воцарилось молчание. Наконец Микиша вынул голову из-под «крыла» и спросил, смущаясь:
– А вы… это… не будете смеяться?
– А что такое?
Максим Максимыч, который вот уже с минуту хрюкал старательно, но с трудом удерживаясь от смеха, тут расхохотался, разгрохотался, врезав локтем по столешнице так, что едва не опрокинул весь обеденный стол.
– Да у него такое ФИО, что все время боком выходит! Такое имечко знатное! К тому же он кукурузу просто ненавидит.
– А к чему тут кукуруза?
– Да очень просто, – играя мясистыми щеками, принялся увлеченно объяснять Максим Максимыч. – У него имя-отчество: Никифор Семенович. Вот отсюда и Микиша. Имечко-то, конечно, подгуляло, но это еще ничего. А вот фамилия у него – Хрущ. Понимаете? А в сумме получается и вовсе смехотворно!
– Вообще-то я Хрущев, – промямлил длинный.
– Хрущев Никифор Семенович… Н-да, – протянула я, поймав на себе умоляющий взгляд Микиши. – Хрущев Н.С. Недурно. С такими паспортными данными тебе бы лет сорок назад жить. Никто бы и пикнуть не посмел, не то что протокол составить.
– Да уж я представляю… – весело заявил Максим Максимыч. – Стали бы при Никите-кукурузнике на Микишу составлять протокол: «Задержан за нарушение общественного порядка Хрущев Н.С. Означенный гражданин, будучи в общественном месте в нетрезвом виде, снял с ноги башмак и стал стучать им по столу, употребляя при этом нецензурные выражения…» За такой протокол того, кто его составил, под белы рученьки да в КГБ, а нашему Микише ничего бы и не было! Не то что теперь…
– А что теперь? – спросила я. – Проблемы? Правитель не тот? Кстати, Максим Максимыч, а у тебя какая фамилия? Не Охотников, надеюсь?
– У меня – девичья, – пробасил тот. – То есть материна. Кораблев я.
– Кораблев? А прописан в Волгограде?
– Ну да, – буркнул тот.
– Двадцать шесть лет?
– Яволь!
– Ладно, кушайте пока, – сказала я, вставая. – Я сейчас вернусь.
– Ты не за ментами? – иронично осведомился Максим Максимыч, однако я успела заметить, как в выпукло-серых, отцовских, глазах его мелькнул отнюдь не смешливый, напряженный огонек.
– Я сильно похожа на Иуду? – осведомилась я и с этими словами вышла из кухни. Мне вслед полетело интенсивное чавканье: братец с новыми силами взялся за трапезу.
Я села за компьютер, но прежде чем проделать то, за чем я, собственно, пришла, – задумалась. Максим Максимыч, шумный родственничек, и его спутник, застенчивый Микиша, уж слишком сильно напоминали мне ту мелкоуголовную прослойку, что не причиняет особых беспокойств законопослушным гражданам, но в милицейских протоколах отмечается регулярно. Так что не мешает «пробить» их по нескольким базам данных.
Первые же результаты оказались впечатляющими. Мой смешливый и громогласный братец, с первого взгляда человек в общем-то симпатичный,
