style="font-size:15px;"> – И не говорите! – доносится с соседнего места.
Странная встреча
Темнота подобна пустоте. Если долго вглядываться в нее, начинает на самом деле казаться, что за ней ничего нет. И тогда испытываешь первобытный страх, который в последний раз ощущал в детстве, отказываясь спать с выключенным светом. И этот тоннель метро: неужели там есть кто-нибудь живой? Неужели, где-то, разрывая мглу, мчится поезд?
Стас панически боялся темноты. «А что если бы сейчас погасли все лампы, и станция погрузилась во мрак, – неожиданно пришло ему в голову. – Я бы, наверное, сразу умер от страха». И откуда она взялась, эта дурацкая мысль?
Стас поежился.
– Нам ведь часто приходят в голову странные мысли? – пробасил стоявший рядом старик в поношенной куртке. Стас оглянулся, но вопрос предназначался не ему. Тот же старик, но уже другим, на удивление писклявым голосом ответил:
– Часто-часто. Сдается нам, этот парень боится чего-то. Правда? Мы ведь людей насквозь видим.
«Сумасшедший!» – неожиданно понял Стас.
– А что если нам подойти и познакомиться? Мы ведь так одиноки. А он такой милый! – продолжал свой странный диалог старик. – Пойдем! Он не прогонит, он добрый.
Костлявые пальцы коснулись плеча юноши. Старик по-собачьи заглянул ему в глаза.
– Мы так одиноки, так одиноки, – пробасил он. – Поговори с нами! Мы много чего знаем! И смешного и грустного. Послушай!
Стас вздрогнул и инстинктивно оттолкнул навязчивого собеседника. Старик отошел к колонне и зарыдал, уткнувшись в ледяной мрамор. Стас почувствовал угрызения совести.
– Вам плохо? – спросил он.
– Никто не любит старого больного Андрея, – бормотал старик. – Сын не любит, потому что у Андрея больной мочевой пузырь, и от него плохо пахнет. А Андрей не виноват. Андрей весь больной. Андрей всю жизнь больной. Врач говорит: Андрей весь внутри гнилой. И как он живет такой гнилой? А он не хочет жить. Давно не хочет. Он все ждет, когда Бог его к себе заберет. Восемьдесят лет ждет. Даже Богу не нужен старый Андрей.
Стас подошел ближе, коснулся сухой, словно бумажной руки, усеянной неровными желтыми пятнами.
– Хорошо, – голос его дрожал, – давайте поговорим. Я Стас, мне шестнадцать лет. Я… я… – он не знал, что должен сказать.
Внезапно старик замолчал. Лицо его переменилось, губы вытянулись в тонкую жесткую линию. Маленькие острые глазки источали злобу.
– Прочь! Прочь! – закричал он, захлебываясь слюной. – К черту! Пошел к черту! Пошли все к черту! Сволочи! Идиоты!
Старик замахал руками и вбежал в вагон, подошедшего поезда. Створки дверей сомкнулись и темнота, подобная пустоте, поглотила состав.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию
