Учительница в растерянности, особенно потому, что формально она же сама скомандовала… Обошлось без наказюки.
На счастье учительницы, я заболел.
Странно, но болезнь не чувствовалась. Нет, ну за что мне такое «счастье»? Украинская осень теплая и без ветра, а меня заставляют ходить в зимней шубе. Жарко, тяжело и очень стыдно перед другими детьми, многие из которых бегали даже без пальто. Отвратительно.
Диагноз у меня оказался длинным и дурацким. Ставила ну очень неуверенная в себе врачиха: стертая форма скарлатины с осложнением на сердце.
Сначала меня уложили в общую палату. Ребятня вся чужая, но не вредная. Все обходилось без драк. Никто прав не качал. Днем все нормально. Весело, визг, беготня. Зато ночью, долго не спал, валяясь с открытыми глазами. И несколько раз, поздно ночью, слышал странное. Церковное пение. Это в центральной городской больнице и в то время, когда шли гонения на церковь. Когда нам с малых лет внушали неприятие всего религиозного. Наверное, пели больные женщины, или медсестры.
Потом меня перевели в тяжелое отделение. Бокс для умирающих. Со строгим постельным режимом. Там еще женщина была с очень слабым грудным ребенком. Перепуганные отец с мамой через окошко меня подбадривали, а я не понимал, в чем дело. Чувствовал себя обычно, без каких-либо проблем. Плевал на строгий постельный режим и носился по боксу, пока никто из врачей не видел. Правда, ночных песнопений больше не слышал. Через пару недель меня вернули в общую палату.
По всей видимости, лечащие врачи оказались в больших непонятках. Явилась ко мне очень представительная дама в белом халате, привозное светило. С неприятным, изучающим взглядом. Для налаживания контакта она без всякого интереса поиграла со мной в детскую настольную игру. Пыталась подружиться. Мне стало неприятно. Отталкивала неестественность ее поведения. Просмотрела мои школьные задания. Мы с ней даже поспорили, как правильно пишется слово «Солнце». Она утверждала, что проверочное слово «Солнышко», а я – «Сонэчко». Врач возмутилась:
– Ты, что – украинец?
– Ни, русский, тут мени уси хохлы кацапом кличуть.
Тяжелый случай: профессор и первоклассник остались при своих мнениях.
Мне это не помогло. Врачам, впрочем, тоже. Так в недоумении меня и выписали. Спустя два месяца.
Я не сразу заметил, что появилась проблема с ощущением запахов. Раньше, заходя в магазин, различал запахи нескольких разных чаев, находившихся на далеких полках. И сладковатый запах гречки в брикетах. На улице иногда чувствовал чудесный незнакомый запах, намного более приятный и нежный, чем запах духов. Но что это было – узнал только много лет спустя. Анаша оказалась. Теперь же… О мягких запахах осталась только память. И постоянные сопли – хронический насморк, так это называлось. Переусердствовали эскулапы с лечением.
Первый день на свободе показал, что появилась у меня еще и другая проблема. Гуляю один во дворе дома. Ранняя весна. Травка зелененькая.
