на лошадке… Можно и форму потерять. Что поделаешь. Торопился как можно быстрее и дальше удрать. Но с удивлением поймал себя на мысли, что не хватает за спиной сдержанного дыхания Веселина, грохочущего смеха Войтика и болтовни Толяна.
Вряд ли приятелей остановит его суровый запрет, да и Зорень с Лехой… те еще кадры. Форы полдня, не больше.
Улыбнулся, представив лицо Купавы.
Места пустынные. Дорогу еле различить можно. Где-то читал, что во время Ивана Грозного по всей Руси необъятной не больше семнадцати миллионов человек насчитывалось. А здесь?
В полдень сделал короткий привал. Не для себя, для лошади. А на ночевку пришлось останавливаться в лесу. Нашел небольшую полянку вблизи дороги. Разжег костер. Поужинал холодным мясом. И сразу же уснул. Зверей не боялся, в надежде, что с ними сумеет найти общий язык. А люди? Где они?
Проснулся, чуть забрезжил рассвет. Встряхнул эльфийский плащ от росы. Костер давно погас. Стреноженный конь лениво пережевывал душистую лесную траву, изредка всхрапывая и мотая головой.
Съел кусок пресной лепешки и запил ее вином из деревянной баклаги. Попробовал проверить свои вчерашние догадки. Представил Купаву, Войтика. Рассеянно улыбнулся. Эльф явно перестарался в своей попытке спрятать дружную компанию. Мутное неясное пятно висело в нескольких часах пути. Хитер принц, а забывает про пятно.
Зябко передернул плечами. Свежо и роса холодная.
Разобрал поводья, причмокнул по-крестьянски, тронул конские бока каблуками.
«До самой реки скрываться будут, – добродушно подумал он. – А может, подождать? Или в казаки-разбойники поиграть? Пусть ребята повеселятся. Только жаль, что времени нет. Непременно бы стоило проверить, как науку усвоили».
Отдохнувший конь шел задиристым коротким галопом.
Задумался. Снова поискал пятнышко.
«Разбудить? Если не громко постучать, даже Толян не обидится, – подумал он и, вспомнив удивленно-растерянные глаза Толяна во время того давнего ночного полета «на плечах» Рэда, беззвучно рассмеялся. – Бог с ними. Пусть спят, не ведая печали».
– Брат, вот свезло. Лошадь сама собой к нам идет! С седлом. А у седла, должно быть, харчи. И всякое такое… – услышал издевательски удивленный голос. – Кривой, поройся. Может, и винцо найдется. В глотке пересохло.
Из-за деревьев выползали, перекрывая ему дорогу, заросшие шерстью до самых бровей образины.
Стас заинтересованно заулыбался.
Колоритные личности. Рвань несусветная. Отстой немыслимый. Стоят безбоязненно. Ухмыляются. Щерятся в бородищи.
– Слепец!
Худо с соображаловкой у ребят. Могли бы догадаться, что конь сам собой не ходит. Даже по дорожке.
Копьецом сзади подпирают. Копье ржавчиной заросло. Сплошная антисанитария. Надо бы их в науку к Свисту на месяц определить. Он бы научил их за оружием следить. Заодно бы людей
