толпы. Проглядел, каюсь…
За селом кони перешли на ровную гладкую рысь. И Стас умолк. Бежал, оставляя аркан чуть внатяг. Изредка поворачивал голову к Купаве.
– Устала, детка? Потерпи. Если все будет так, как задумал, до гор мухой долетим.
– Если Войтик не бросит нас толпе, – добавил Бодрен.
И все же задумка срабатывала безотказно.
Войтик и Толян исправно играли свою роль.
С каждым новым селением добавлялось синяков и шишек. Ночью валились замертво. Но горы были рядом.
Войтик, распутывая узлы, стыдливо отводил глаза в сторону.
– Не журись, козаче! – пытался успокоить его Стас. – Премьера прошла успешно. Актеры играли живо, вдохновенно. Публика приняла горячо и благосклонно. Можно сказать, на «ура». Наблюдался шквал аплодисментов, переходящих в бурную овацию. Все остальное, как-то синяки и шишки, спишем на издержки профессии.
Толян отрывался от костра и в который уже раз предлагал.
– Может махнемся, командир?
– Не прокатит. Коней на переправе не меняют. Все мы люди приметные. Я – слепец, Бодрен – эльф, Купава… – Стас запнулся, подыскивая определение. – Купава – Купава и есть. В вас же с Войтиком не только изюминки нет, даже урюка не видно. Да, согласен, наш Веселин без сценического образа. Но ему твой костюмчик не подойдет.
На лице Толяна отразилось недоумение.
– И по высокости, и поперек себя, – пояснил Стас. – К тому же Веселин, как благородный человек, не бросит в беде своего друга и командира. Правда, Веселин?
Но Веселин, набегавшись за день, уже спал, привалившись к дереву.
– Молодость, молодость… – с тихой грустью прошептал Стас и повернулся к эльфу. – Да, брат эльф, были когда-то и мы рысаками. А сейчас только звук остался. И то чаще всего неприличный. Купава, не подслушивай, когда взрослые разговаривают! Жаль, придется разбудить.
– Зачем? Пусть спит, – пожалел парня принц.
– Все должно быть строго по сюжету. Как автор сценария и главный режиссер спектакля, вынужден настаивать, мой друг, на этом. Орки – зритель капризный. На раз халтуру расколют. А если к зрителям присоединятся капюшонники? Хорошо, если только тухлыми яйцами забросают. Хотя, и в этом тоже радости мало. Нет, перекусим, и на вязки. Искусство, особенно высокое, требует жертв.
– Слав, ты когда-нибудь говоришь серьезно?
– За кого вы меня, типа того, держите, милостивый государь? – Стас обиженно поджал губы. – Я вам не как-нибудь, а так оно и есть!
Наспех поужинали, и непривычно молчаливый Войтик, как всегда, сконфуженно улыбаясь, притянул, спеленав, арканом к дереву.
– Если что, одним ударом рассеку.
– Спасибо, отец родной, за ласку и заботу, – Стас одобрительно мотнул головой. – Век помнить буду.
Войтик поперхнулся.
– Ты же сам, вождь, про натуру говорил.
– Вяжи, вяжи… Опричник!
Клонило
