тот трипперок.
Обзаведясь хворью – помните пароход? – Виталий на Машуту обиделся. Затеял допросы и выяснил, что левачит особа с предыдущей любовью (она же, якобы, натуральная). Очкарик, сволочь, рыбья кровь! (Как этот ханурик умудрился раздобыть трипак, осталось глубокой загадкой.) Ну да, головаст, да, творюга – но когда это бабы на ум зарились! Короче, на открытие Виталий немало похворал и, видать, головой замутился. Послушайте, какие слова произносил: «Что ж, Маша, против чувства идти не намерен. Живи, подруга, счастливо». Ладно бы, а то и денег подсуропил, и уже на последнем нерве пристроил гражданина в то самое эспэ. Гражданин же по башковитости возьми да изобрети несколько замечательных комбинаций. В итоге засочились деньги, в результате Лева и Маша с Олегом (вражина, по-нашему) очутились на постоянном жительстве в Венгрии. Виталий сперва до СП был ленив (ну, капало и пусть влажно будет), затем, когда учреждение пошло разматываться, стал внимательней, занимался именно ферросплавом (как раз на Украине его и добывали). В Венгрии при сем получался наездами. А после и совсем туда съехал.
Теперь давайте обратно вспомним банкира, которому бока мяли. Получилось следующее: когда банкир от телесной дружбы рассказал, какую аферу мечтает получить, Виталий сглупил. Он подключил к истории двух деятелей, – просто для исполнения операции требовались деньги, которых в налике у Виталия не было. И потом, хотелось поделиться риском. Будучи в доле, он, когда понадобились вложения в СП, воленс-ноленс подключил их и сюда. Ребятки же натурой были априори объемней Виталия, что и обошлось минусом. Во-первых, там пошла склока между очень крутыми, к чему Виталий отношения не имел, но поскольку его имя прикасалось к деньгам, на которые претендовали склочники, то позвоночник испытал неприятное щекотание. И как не испытать, когда одного из деятелей беспринципно вальнули, причем здесь же в Венгрии. Вслед за ним канул – уже в Греции – банкир. Второй крупняк угодил в любезность к ФСБ, и сам Интерпол имел к нему склонность. СП начали дербанить. Сильную долю оттяпал нехороший Олег. Поживите при такой раздаче.
Жизненная стезя, будем сказать, получила тенденцию «к сливу». А бал продолжался: для полной ассамблеи Виталю огорчил Коля Ташкентский. Отъезжая в Европы, наш герой доверительно возложил на него хохляцкие функции, чем тот попользовался без малейшего пардону. Кидок опечалил Виталия внятно, – притом что, как правило, на происки жребия роптал он хоть и зычно, но не сердечно, блюдя во внимании разновидность собственной деятельности. Словом, после двух венгерских лет воротился в пенаты, претендуя закончить путь здесь – «где родился, там и сгодился».
Напомним о Фартее, примем во внимание иные бяки, в которые просто не станем углубляться, и мы увидим тень грусти на лице нашего персонажа.
Ну и в довершение. Один доморощенный праведник – это совершенно наши дни – не согласился с тем, что Виталий путем поступка изъял у него некую прискорбно
