есть такое «ухо»? – спросила любопытная Ника.
– Конечно, «внутреннее ухо», то есть сердце, есть у всех людей, только не все им слушают, ещё меньше ему доверяют, – ответила бабушка.
На лето Миша и Ника приезжали в деревню к бабушке – сказочнице.
Недалеко от бабушкиного дома из кустов сирени выглядывал старый, заброшенный колодец. К нему детям запрещено было подходить. Бетонное кольцо колодца вросло в землю, крыша рассохлась от жары, ощетинилась колючими щепами от дождя и ветра. Откроешь скрипучий затвор, заглянешь внутрь, там колышутся занавеси из пыльной паутины, дрожат в паутине сухие мухи, бабочки и комары, стоит дырявое ведро, обмотанное ржавой цепью. Желоб колодца никто не забил, если приглядеться – видно – внизу поблескивает черная как смоль вода. Для любопытных детей ох как опасно туда заглядывать!
Соседи давно этим колодцем не пользуются. Сначала люди ходили к соседнему, потом в совхозе включили колонки, чуть позже в дома провели водопровод.
Старожилы рассказывают нехорошую историю, связанную со старым колодцем.
Когда-то на Советской улице жил дед Николай. С войны он вернулся полуслепой, одного глаза лишился из-за немецкого осколка, второй глаз пострадал чуть меньше, но видел плохо. Хоть старик и помнил каждый дом и каждый овраг в родной деревне, ходил по дорожке медленно, словно на ощупь, смешно нагибал голову, щурился единственным глазом.
От помощи он отказывался, следил за собой сам. Но соседи ему все равно помогали, кто дров принесёт, кто картошки мешок, муки, яичек. После войны все вместе держались, так и выживали. Дед Николай был нелюдимым, все больше дома сидел да свистульки – сопелки из дерева вырезал, соседка их потом раскрашивала и на рынке продавала. Хоть какая то копеечка.
Все бы ладно, да только громких звуков старик не переносил, стоит ребятне расшуметься на улице, выскакивал, клюкой грозил и ругался. Порой даже из пугача в воздух стрелял. За что пацаны ему мстили, то калитку с петель сорвут, то свастику на сарае нарисуют или в почтовый ящик крапивы насуют. Старик сослепу жжется, чертыхается, дурням весело.
Сын деда Николая жил в соседнем городе, сильно переживал за отца, звал к себе, но старик отказывался из деревни уезжать.
Скоро у старика появился помощник. Прибился ко двору черномастный щенок дворянской породы, юркий, шныряет туда- сюда, играется. Старик глаз свой единственный щурит, старается его разглядеть:
– Что ж ты как муха носишься, неугомонный, а ну постой на месте, дай тебя увидеть, какой ты.
Так и дал щенку имя Муха.
Собачка та вместо глаз старику стала, поводырём ему служила. Повяжет Николай поводок ей на шею и ходит по улице уверенно. В аптеку, в магазин, куда угодно. Муха вышагивает гордая, при важном деле, хозяина ведёт, охраняет, да на шпану уличную злобно порыкивает. Теперь никто не осмеливался старику вредить. Муха хозяйство берегла, от калитки и от сарая хулиганов отгоняла.
Только злобы у пацанов много против старика накопилось, решились они на подлость. Набросили старое одеяло на Муху,
