Надь, – раздосадованный своей неуклюжестью и не зная, куда деть глаза, сказал Паша.
– Не за что, – улыбнулась Надя и поспешила выйти из кабинета.
Дима постучал в дверь квартиры.
– Да-да? Кто там?
– Доставка, – ответил Дима.
Дверь открылась, и он обомлел. На пороге с небрежно убранными волосами, кутаясь в теплую кофту, стояла Верочка Рублева из параллельного класса.
Она прищурилась – узнала!
– Ой, привет! Ты же из Одиннадцатого «а»?
Дима и рад бы ответить, что она обозналась, да в школе, когда пересекутся, получится неудобно.
– Да, я. Привет!
Стараясь держать лицо, он протянул ей заказ.
– Оплата по карте?
– Да.
В подъезде связь с банком была плохая, и, пока ждали, когда спишутся деньги и вылезет чек, Верочка сказала:
– Надо же, ты работаешь!
Дима быстро взглянул на нее. Осуждения или снисхождения в ее взгляде он не увидел – только вежливый интерес, но Дима расстроился, что именно она стала свидетелем его подработки.
– Независимости захотелось, поспорил с предками, что сам себе на новый айфон заработаю, – сказал он как можно более непринужденно.
– Понятно…
– А ты живешь здесь, да? – спросил и сам мысленно съязвил: «Нет, в гости пришла, придурок».
– Да, живу, переехали сюда недавно.
Наконец медленно выехал чек.
– Ну пока, – сказал Дима, одновременно мечтая покончить с этой пыткой и не желая отрываться от прекрасных, теплых Верочкиных глаз.
Верочка улыбнулась ему, и дверь захлопнулась.
Спускаясь в лифте, Дима вдруг подумал, что она может разболтать в школе о его работе.
«Ладно, – решил он, – если что, буду всем говорить то, что и ей сказал: мол, с родителями поспорил, независимости захотелось».
Дима зевнул. За всю эту неделю он спал всего лишь по четыре часа в день. Чтобы заработать нормальную сумму, приходилось постоянно работать на доставке, куда его взяли только благодаря папиному другу, да еще экзамены подбирались все ближе и ближе. Дима разрывался между учебой и необходимостью зарабатывать, и, как следствие, страдала именно учеба. «Тупость какая, – сам над собой горько смеялся Дима, – работаю, чтобы оплатить учебу, которую и прогуливаю ради этой работы».
Ночью, когда Дима вернулся домой, у дверей его встретила мама. За последние несколько месяцев из-за всех переживаний и неудач, выпавших на долю их семьи, она сильно сдала. Раньше худоба ее была красивой, аристократичной, а сейчас стала просто болезненной и какой-то даже холодной. В какой ситуации Дима ни обнимал бы маму: была она в теплом свитере или пила горячий чай, – он всегда ощущал только лед.
– Милый, ты голодный? – спросила мама.
– Не очень.
– Попей
