и собирается поступить.
– И далеко она застряла?
– В районе памятника Ленину, – виновато ответил Андреев, не решаясь отпить чай, а просто отогревая ладони о кружку.
Ну вот откуда, откуда в этом мужчине столько умилительного смущения и нежелания навязывать свою компанию, столько вежливости, порядочности и такта?
– О-о-о, – протянула я, – это ей нескоро оттуда, если пешком.
– Вот и я о том же… – грустно произнес мой внезапный гость, глядя на меня прямо. – Спасибо Вам за заботу, правда, но мне так неловко торчать здесь без дела, Вас отвлекать, ожидая ее неизвестно сколько.
– Все сказали? – спросила я, и он выжидающе посмотрел на меня. – Я теперь скажу. Ваше присутствие меня не отвлекает, а развлекает. К тому же, Вы еще не выпили свой чай, Ваши вещи не просохли, а выпустить Вас в мокром на мороз я себе не позволю в силу как минимум человеческого долга.
Андреев просиял. Краснота с его лица уже сошла, а вот на шее остались ярко-алые полосы. Не снимая улыбки с губ, он принялся за чай. Я подбодрила его взглядом и решила завести ни к чему не обязывающий разговор.
– Так что же… какова тема дипломной работы, которую Вы будете рецензировать?
Андреев блеснул черными глазами.
– Антропоцентризм восприятия мира племен Южной Америки, – как скороговорку, произнес он. – Такая интересная штука…
– Ну так расскажите мне об этом, пока суть да дело, – попросила я, вспоминая о картошке с мясом, томящихся в духовке.
Наблюдая за моими манипуляциями, Андреев произнес:
– Как можно говорить об историко-культурных вопросах, когда находишься в помещении с такими запахами? – и он глубоко вдохнул, с удовольствием прикрывая глаза.
– Это Вам не в аудитории голодных студентов мучить, – усмехнулась я мстительно, проверяя зубочисткой степень готовности.
– Вот что: забудем о дипломе. Вы, кстати, почему не на занятиях? – Андреев, наконец, вспомнил о субординации, приняв деловой тон, и это выглядело столь неподходяще к его нынешнему положению, что я только усмехнулась в ответ.
– Что? – спохватился он.
– Да нет, ничего, – давя хохот, ответила я.
Картошка пропеклась. Фарш под толстым, румяным слоем сыра, пропитанный соусом из сметаны, чеснока, укропа и соли, благоухал абсолютно божественно.
– Глупо, да? – догадался Андреев.
Я обернулась, стараясь придать лицу серьезное выражение:
– Нисколько.
И в следующий миг мы вместе захохотали, сразу став как будто бы ближе. Глаза Андреева блестели от влаги, щеки порозовели от смеха, а широкая улыбка, обнажающая ровные зубы, не сходила теперь с его лица. У меня тоже заметно повысилось настроение.
– Выходной у меня сегодня. Вика на курс старше меня, поэтому расписание наше не совпадает, – с теплотой объясняла я. – Одногруппница моя
