Прет, как крот. А в конце жизни – обернулся!
Сюзон. И увидел Татьяну уже взрослую, жену другого человека… (Ставит на конвейер высокую сухую палку.) …седого генерала, которая все это время смотрела назад в свое прошлое, на их разговор с Онегиным в саду, на гибель Ленского, на няню, на родителей. И Онегин через Татьяну вдруг увидел весь этот пейзаж.
Урно. И вот именно здесь и произошел эффект мгновенного сближения, как с биноклем, который мы вам давали. Эффект мгновенного приближения, а вот именно эффект мгновенного приближения – это и есть эффект позднего оборачивания.
Вылк. И он влюбился, но не в ту девочку, которой в саду сказал, что сплин, а в эту взрослую Татьяну – замужнюю. И написал ей письмо. Не той девочке, а этой взрослой Татьяне.
Сюзон. Ну, промахнулся!
Вылк. Ну да, на дуэли не промахнулся, а сейчас промахнулся. И Татьяна прочла письмо, обернулась (поворачивает бюст Татьяны к Чебурашке) и сказала ему…
Хельга. А что она сказала, мы сейчас покажем.
Хельга выносит стул, просит Вылка, Урно и Сюзон уйти.
Хельга (распускает хвостики, забирает волосы в пучок). Я… должна вам… объясниться… откровенно. (Надевает парик, превращается в зрелую женщину.) Онегин, помните ль тот час, когда (ей подают сад в масштабе) в саду, в аллее нас судьба свела, и так смиренно урок ваш выслушала я? Сегодня очередь моя. Онегин, я тогда моложе, я лучше, кажется, была. И я любила вас; и что же? Что в сердце вашем я нашла? Какой ответ? одну суровость. Не правда ль? Вам была не новость смиренной девочки любовь? И нынче – боже! – стынет кровь, как только вспомню взгляд холодный и эту проповедь… Но вас я не виню: в тот страшный час вы поступили благородно, вы были правы предо мной. (Надевает котурны.) Я благодарна. Всей душой… Тогда – не правда ли? – в пустыне, вдали от суетной молвы, я вам не нравилась… Что ж ныне меня преследуете вы? Зачем у вас я на примете? Не потому ль, что в высшем свете теперь являться я должна; что я богата и знатна, что муж в сраженьях изувечен, что нас за то ласкает двор? Не потому ль, что мой позор теперь бы всеми был замечен и мог бы в обществе принесть вам соблазнительную честь? Я плачу… если вашей Тани вы не забыли до сих пор, то знайте: колкость вашей брани, холодный, строгий разговор, когда б в моей лишь было власти, я предпочла б обидной страсти и этим письмам и слезам. К моим младенческим мечтам тогда имели вы хоть жалость, хоть уважение к летам… А нынче! – что к моим ногам вас привело? какая малость! Как с вашим сердцем и умом быть чувства мелкого рабом? А мне, Онегин, пышность эта, постылой жизни мишура, мои успехи в вихре света, мой модный дом и вечера, что в них? Сейчас отдать я рада всю эту ветошь маскарада, весь этот блеск, и шум, и чад за полку книг, за дикий сад, за наше бедное жилище, за те места, где в первый раз, Онегин, видела я вас, да за смиренное кладбище…
Вылк. Все, все!.. У нас есть еще буквально минутка…
Хельга. Ну подожди, там немножко совсем осталось!..
Вылк. Давайте… У нас буквально минутка, мы вам покажем…
