по моим морщинам, у меня они уже есть. Сейчас я сморщусь… Ага, вот так. И у глаз.
Мунира. Улыбнитесь…
Макс. Все, да? Спасибо большое!
Мунира уходит.
Макс. Почти готово… Еще пару деталей… раз!.. раз!.. и…
…оборачивается к публике. Он – финн Урно, чем-то очень недовольный.
Ругается себе под нос по-фински.
По-русски говорит с сильным акцентом.
Урно. Перкэлэ… оокси Онегин нормааално, коокси Гоголь-перкэлэ… не приехали… А мы так хорошо придумали… Вы думаете, это кисель? (Показывает на лужу.) Нет, это кровь Пушкина! В нашем прошлом спектакле по Онегину мы в конце убивали Пушкина, и все уходили через него, и вот здесь была его кровь. И мы придумали, что этот спектакль, про Гоголя, мы начнем с крови Пушкина… А следующий, по Чехову, начнем с крови Гоголя… а по «Капиталу» Маркса – с крови Чехова…
Вот так хорошо придумали, приготовили бричку, яйцо, большой обеденный стол, кроватки, вот этот стол делали своими руками долго… мы даже Родионову позвонили, директору Бахрушинского музея, чтобы он приехал! Вот только показать вам все это, и вы бы… обалдели!!!
Медленно и задумчиво уходит в сторону задней стенки.
Через три шага останавливается.
Урно. Что? Кто это сказал??? Чтобы я один?.. Без них?.. Это невозможно!
Еще несколько шагов, и вдруг, почти уйдя, оборачивается.
Урно. А что? Может, попробовать? А? Мы ведь так придумали, что можно с кем угодно сыграть, даже и без них!
Попробуем? Давайте попробуем! Как говорил наш великий маршал Маннергейм, повторяя слова, кстати, вашего великого русского писателя Льва Толстого: «Делай то, что должно, а там будь что будет». Я сейчас позову Муниру, я ее там видел… (Кричит в дверь в стене.) Мунира!.. Мунира!..
Подходит к дальнему проему, кричит туда.
Урно. Мунира!
Перемещается к ближнему проему.
Урно. Погодите… Ну, кто-то же должен быть еще в театре… Сейчас же только начало девятого! Работники бухгалтерии, отдел кадров… Хоть кто-нибудь!
Останавливается напротив среднего проема.
Урно. Ау-у-у!!!
Выходит толпа народу… Пауза.
Урно. О… Нормально. У меня тут есть записи… (Берет бумаги со стула.) Я буду вам подсказывать, и мы… А зрители согласились!
Толпа смотрит на зрителей, потом снова на Урно.
Он подходит к Ольге, объясняет, куда встать, что нужно немного попеть, что он даст ноты.
Переходит к Мунире, шепчет, что ей нужно сыграть Гоголя, показывает, какой он, что в конце важно показать, как он недоволен «Ревизором».
«Я им говорил так, а они так…», и показывает на пятно, мол, его нужно будет убрать попозже.
Вспоминает о бакенбарде, достает его из книги, присматривается
