двигаться, у меня начинало тянуть поясницу и кисти рук. Боже, что за пыточная?..
За дверью раздались чьи-то шаги, и я был рад, что я здесь не один. Надеюсь, это Макс, который объяснит мне, что, чёрт возьми, происходит. Но когда дверь распахнулась, за ней никого не оказалось, кроме мрачной пустоты, из которой начинало вылезать нечто странное, похожее на силуэт, постоянно расплывавшийся в моих глазах, что я не мог даже сфокусироваться на его очертании, потому что он, как пластилиновый шарик, принимал новые формы, как только начинал двигаться ко мне. Надеюсь, он хотя бы дружелюбный!
– Почему я здесь? Что происходит? Почему я весь… – Стоп! Подождите! А почему у меня на запястьях, чуть выше бедер и на щиколотках были застегнуты фиксаторы? Что за?.. Это мне уже перестает нравиться! Плохие шутки! – Что это? – Воскликнул я, смотря на силуэт с таким выражением лица, словно оно могло выразить все мирское непонимание.
…Яркая вспышка ослепила глаза.
Когда я вновь начал различать силуэты, то нашел себя на железнодорожной станции, стоящим меж путей. Я пошевелил пальцами рук, удостоверившись, что фиксаторы пропали, и попытался найти лестницу на перрон. Но как только я сделал шаг, тут же услышал гудок машиниста, бьющий своим скрипом по ушам. Но не стоять же тут и ждать, пока меня собьет поезд? Несмотря на рьяное сопротивление машиниста моим движениям, я двинулся вперед под ярко-красный свет семафора и неразборчивую речь диктора из динамиков. Вообще, к поезду меня тянуло как магнитом, и только сейчас я, кажется, начал осознавать, что иду ему навстречу, но времени, чтобы выбраться, уже не оставалось – локомотив был прямо передо мной. Я зажмурился, выставив руки вперед, и приготовился к удару.
…Снова эта ужасная вспышка. Как же она достала!
Я падал вниз… Чёрт возьми, я правда лечу куда-то вниз! Кто-то толкнул меня со всей дури в грудь, и я падаю с большой высоты, потому что едва разбираю пролетающее мимо себя. Нет уж, лучше верните меня к поезду, там все хотя бы произойдет молниеносно… Где-то вдалеке я видел силуэт мужчины, выбежавшего на балкон, но он не предпринимал ни единой попытки, чтобы замедлить этот кошмар.
Это было странно, но я совершенно не почувствовал столкновения с землей, лишь только колючий снег, который тут же забрался мне под воротник и толстовку, обжигая тело. Больно не было. Совершенно! Только страшно. Очень страшно и одиноко. Я лежал на земле, а губы почему-то сами произносили это:
Если в сердце бушует пожар,
То бензином его не потушишь!
Когда огненно-рыжий жар
Сердце пустыней иссушит…
– Чш-чш-чш, ты должен отдохнуть… – Чья-то женская рука погладила меня по щеке, прервав мое декларирование, и закрыла ладонью глаза. – Поспи! – Да вы что, сговорились все?!
– Я не хочу спать, я хочу проснуться! – Я отдернул ее руки от своего лица, сгорая от злости. – Я хочу проснуться! Я ХОЧУ ПРОСНУТЬСЯ! – Заорал я настолько громко, насколько это было возможно.
– Всё
