Кто-нибудь… – прохрипела Лана. В горле пересохло, и звуки были совсем не естественными.
Пить хотелось больше всего на белом свете. Девушка повернула голову в сторону, где по идее должна была стоять тумбочка, а на ней и стакан воды. Но влага была разве что в вазе с огромным букетом полевых цветов. Лана двинула рукой в сторону тумбочки и почувствовала сопротивление. На руке явно было что-то лишнее. Лана взглядом скользнула по одеялу вниз. Оказалось, что это была прищепка для считывания пульса.
– Отлично! – прошептала Лана и неуклюже избавила палец от груза. Монитор, что стоял рядом и честно отсчитывал пульс, тут же пронзительно запищал.
Уже через несколько минут у койки больной стоял ее лечащий врач и две медсестры.
– Пить… – слабо хрипела Лана.
Но никто внимания на просьбу не обратил. Одна медсестра снова одела пульсоксиметр на палец Ланы, вторая, вооружившись ручкой и планшетом, делала записи за доктором.
– Здравствуй. Ты помнишь свое имя? – наконец-то спросил врач у Ланы. Не дождавшись ответа, он достал минифонарик из нагрудного кармана халата и стал светить им в глаза девушке. – Зрачки в норме, – отметил он уже медсестре. – По шкале Глазго тринадцать балов.
Медсестра, та, что постарше, уже дала Лане глоток воды. Живительная влага сделала свое дело, и девушка смогла выдавить из себя:
– Светлана Серебрякова. Лана, – говорить было все еще тяжело. – Что случилось? Сколько я здесь?
– А что ты помнишь? – задал встречный вопрос доктор.
– Нуу… Я бежала и было холодно…Думаю, я упала и головой ударилась, – мямлила Лана.
Все происходило, как во сне. Внимание то и дело уходило, а концентрации и вовсе не было.
– Перечисли, пожалуйста, имена своих близких, – теперь врач водил карандашом перед глазами Ланы, заставляя ее взгляд двигаться вслед за ним.
– Мама Кира, папа Боря и младший брат Коленька.
– Еще!
– Мммм… Лиза Матвеева моя подруга. О! И, конечно, Влад. У него золотистые глаза…
– Ладно. Память в норме, – констатировал доктор. – Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
– Нет. Слабость и пить очень хочу. Можно мне…
– Я знаю, что хочется, солнце. Потерпи. Сразу много пить нельзя, – доктор явно сочувствовал пациентке. – Меня зовут Эдуард Андреевич. Я твой лечащий врач.
– Так что произошло? – Лана хотела услышать от кого-то твердую правду и конкретную информацию, а не то, что дает собственное подсознание.
– Может лучше, поговорим, когда приедет твоя мама? Мы с ней связались. Она уже в пути.
– Ох… Мама, наверняка, развела дикую панику! Вы же ей сказали, что со мной все хорошо? Да? – Лана знала, что мама способна на пустом месте создать вихрь паники и уничтожить пучки нервов, прежде чем поймет, что все не так плохо.
– Не волнуйся так! Твоя мама – Кира Николаевна
