наоборот, наступал необратимо.
– Отдыхай. Когда проснешься в следующий раз, друзья и родные будут рядом, – доктор продолжал говорить успокаивающим тоном.
Лана же слышала его, как сквозь пелену. Сознание в очередной раз ускользало прочь…
– Мама? Мама!
Разум Ланы прояснялся все больше. Казалось, даже находясь в глубоком сне, девушка чувствовала любимые духи и слышала голос мамы.
– Да, родная, милая я здесь. Все хорошо. Ну наконец-то ты очнулась! Как ты себя чувствуешь? – голос мамы придавал силы не хуже лучшего лекарства.
– Нормально. Можно попить? – отпив из стакана теплой жидкости, Лана обрела голос. – Все хорошо, мама. Мысли еще путаются и тело как будто не мое, но ничего не болит. Честно.
– Как может быть хорошо? Ты спала месяц!!! Месяц была в коме!!!
– Не месяц, а двадцать семь дней. Не занимайся здесь генной инженерией. Не делай из мухи слона, Кира Николаевна! – Лана видела, что мать не на шутку встревожена, и попыталась так ее успокоить. Получилось не особо хорошо, даже глупо.
– Я позову доктора, – только и сказала Кира Николаевна и, оглядываясь, пошла к двери.
Ох мама! Всегда милый душе человек. Она жила в другом городе, но все же бросила работу почти на месяц и ухаживала за дочерью. Хотя их отношения никогда не были идеальными, внутренняя связь дочери и матери была крепкой.
Внешне Лана очень напоминала юную копию своей матери. И была этому обстоятельству безумно рада, ведь Кира Николаевна была потрясающе красива. Тонкие черты лица, точеная фигура, густые прямые волосы цвета красного дерева и темно-карие глаза. Это то, чем можно охарактеризовать и мать и дочь.
А вот дальше одни разногласия. Лана была человеком творческим. В детстве, да и в юношестве была готова все дни и ночи проводить на танцах, заниматься в театральных кружках, учиться в художественной и музыкальной школе. Вечерами девушка делала подделки из бисера, оформляла картинки из гербария, плела ловцы снов и это далеко не полные список. И был бы еще длиннее. Вот только Кира Николаевна – человек максимально практичный, и не признающий во всем творческом «настоящую» профессию и любую другую пользу. Она всячески душила все начинания Ланы в зародыше.
Пользу приносила рутинная работа по дому: готовка, уборка, ну и, конечно же, учеба. Обучение всегда на первом месте. А уже это душило Лану. Отец был все время в командировках, поэтому воспитанием фактически занималась одна мама. Борис Валентинович, папа Ланы, очень любил ее, но уделять много времени физически не мог, как и помочь с тоталитаризмом жены тоже.
Когда Лана поступила в университет и переехала в другой город (в родном городке ВУЗов не было), она стала самой счастливой на свете. Вот только по семье скучала тоже сильно, и поняла, насколько их любит, только уехав.
Во истину, этим семейным отношениям расстояние стало лекарством!
Позже, когда Лана приезжала домой на каникулы она радовалась
