что только что произошло.
«Я, надевая чулки, резко наклонилась и хлопнулась в обморок? Как пить дать, еще и ударилась головой об трюмо! А может, мне делают операцию, и я под наркозом вижу всякие страсти? Точно! Со мной такое уже было. В детстве. Когда удаляли аппендицит, я тоже видела, как какой-то длинноволосый дядька тащит меня по черному тоннелю. Но если это галлюцинации, то куда я несусь?»
Юля, прервав свой стремительный бег, резко остановилась. И вовремя, еще бы чуть-чуть и она кубарем покатилась бы вниз по длинной лестнице, скупо освещенной факелами.
Схватившись от испуга за сердце, потому что чудом не сломала шею, задела и кулон. Он привычно обжег, но на этот раз холодом. «Черт, да что с ним такое?»
Галлюцинации – не галлюцинации, но раздавшийся за спиной лязг металла вновь заставил бежать. Даже во сне страшно получить удар в спину.
Последний факел из ряда тех, что были прикреплены к каменной стене, вдруг зачадил и резко пыхнув слабым язычком пламени, погас. Щурясь, пытаясь разглядеть хоть что-то в обманчивой полутьме, Юля конечно же оступилась и полетела вниз, не переставая надеяться, что падение не станет катастрофическим, а потому до последнего пыталась удержаться на полу-босых ногах (на одной все-таки был чулок).
Препятствие встретило ее вскрик «ох!» ответным гулом. Эхо отразилось от стен так, словно кто-то с силой ударила по барабану.
Успокоив дыхание, уже точно зная, что дальше катиться некуда, Юля пошарила по поверхности барабана и догадалась, что врезалась в круглый бок лежащей на полу бочки. Была ли та открыта с самого начала или пробка выскочила из-за резкого толчка, но в темноте ясно слышался звук бьющей о деревянный настил струи.
«Пить, пить, пить!» – тут же потребовал изнуренный бегом и страхом организм, и Юля не смогла ему отказать. Полностью полагаясь на слух, она нащупала место протечки и, сложив ладонь ковшиком, набрала в нее немного того, что пахло лесными ягодами.
– Морс? – первое, что пришло на ум, когда Юля аккуратно лизнула самую капельку. Осмелев (во сне можно и расслабиться, тем более что на лестнице шума погони не слышно), подставила обе ладони и напилась чуть сладковатой, приятно покалывающей язык, жидкости. Морс вроде как придал сил. А чуть позже и храбрости.
– Чего я сижу, словно мышь в норе? Надо вернуться и серьезно поговорить с тем мужиком. Наверное, он уже и штаны надел.
Вспомнив, как задела то, что было у незнакомца между ног, Юля скривилась. Подошла к бочке и, смочив снятый чулок в морсе, «продезинфицировала» колено. Напоследок еще раз напилась (неизвестно, что ждет впереди, может и не покормят) и отправилась в обратный поход.
– Где она сейчас? – Изегер тряхнул влажными волосами, которые после купания скручивались в тугие спиральки и неприятно холодили спину. Взял из рук слуги рубашку и надел не застегивая. От протянутого камзола отказался.
– Спит на лестнице, ведущей из погреба, – глава охраны Галло по прозвищу Кулак, названный так за то, что мог одним ударом отправить противника к праотцам, улыбался.
