Сглупила….
Ура! Он снял капюшон. Но что за взгляд?!
– Ты не сглупила, ты меня убила! Уничтожила! – почти провизжал парень и метнулся в ванну!
Ну, прямо мамочка моя!
– Эй… – сказала я, вспоминая его имя. Ну, как там тебя? – Алик!
Неохотно я поплелась за ним. Да неужели моя сестра его терпит, что аж домой к себе пустила?! Как можно вообще с ним жить?! Что за мода такая дружить с меньшинствами? От них одни проблемы! Ведёт себя, как ребенок!
Как же дико я злилась! Но все же подошла к двери и, успокоившись, неуверенно постучалась:
– Ал… Моя жизнь сейчас рушится, и я хотела что-то изменить…
– Помолчи, Настя! – плакал он, да так жалостливо, что мне казалось, что я не поменяла себе маникюр, а убила его любимую собачку! Причем на его глазах!
Господи, драма из-за маникюра! Поверить не могу, что я с ним тут нянчусь! В унитаз его личико окунуть бы, чтобы очухался!
– Алик, ну, прости…
– Лучше бы ты диван на кухне поменяла! На нем спать невозможно! А ты Алика решила уничтожить!
Блин, да он рыдает! Из-за фигни!
– Милый, ногти отрастут… – черт! Настя так не сказала бы! Ударила себя я по губам и исправилась: – Я на это понадеялась, что ты все поймёшь… Мне очень плохо… И я поступила плохо…
– Ты мой ночной кошмар! Я не мог себе представить, что ты так сделаешь!
Да боже ты мой! Что?! Маникюр себе поменяю?!
– Я так старался сделать тебя самой крутой из элиты… – хныкал он. – Я думал, ты меня хоть в чем-то ценишь.
– Ценю, Алик, ты самый лучший… – во! Поперла сестрёнка! – Ну, давай выходи.
– Не увидишь ты Алика! Я завтра же съеду!
Ничего себе! Какое счастье! Я от тебя отделаюсь? Спокойно заживу? Всё, молчу, молчу, и тебе не мешаю.
– Это не ты…
– Ты не моя Настя! – вот, честное слово, я от страха в пол вросла! – Не с той я всю жизнь прожил!
Тьфу ты! У него всего лишь истерика!
– Алик… – вздохнула я, как сестра, и пошла от греха подальше на кухню.
Пусть поплачет, а потом его домой провожу. Любовь прошла, завяли помидоры, все в жизни меняется, вали, нытик, домой!
Придя на кухню, я снова уставилась на салат. И, конечно, я не могла себе позволить его съесть. Я должна держать себя в форме. Моя специфика жизни обязывает держать тело в боевой готовности. Желудок всегда должен быть лёгким, тело – пластичным, а удар – четким и тяжёлым.
Поэтому, взяв сигарету, я пошла курить на балкон. Надо придумать, как быстро отделаться от близких знакомых сестрёнки. Нельзя, чтобы кто-то заподозрил, что я жива.
Три дня я могу просто болеть. А там сообщу всем, что еду с мамой на курорт, защищать ее от назойливых родственников. А сама уеду в Италию… Кстати, как там Настя? Зная Ветрова, я уверена, что он ей поверит и все заранее простит.
Я курила долго и с наслаждением, практически заглушив
