Если сейчас закурю, то он сразу поймет, что я не та Настя. – Это… То есть мне нельзя теперь курить.
– Тебе и тогда нельзя было курить. Ты же женщина, будущая мать.
– После аварии, – на ходу вспоминала я. – Врач запретил.
– Насть, что с тобой? С каких это пор ты слушаешь, что тебе говорят местные врачи?
«Ой! – проскулила про себя я. – Я слишком расслабилась!».
– Я чуть не умерла, – я постаралась говорить грудным голосом, как сестра. – Это отрезвляет.
– И ты послушала Корнева? Хирурга без регалий, но никак не меня?
Я замерла, сообразив: «Он что, врач?!».
– Я же говорю, что ничего не помню, – опять тихо, но грубым голосом ответила я. – У меня сотрясение. Голова сильно болит. Я теперь не курю.
– А это мы сейчас проверим, – не поверил Ник и, поднявшись, стал одеваться. – Ты меня на понт не возьмёшь. Строишь недотрогу, прямо девственницу.
И он залез в мою сумочку. Мое сердце сжалось в маленькое зёрнышко. Я гадала, что ещё не знаю о сестре. Но, к счастью, Ветров нашел лишь электронные сигареты. Видимо, Оля и впрямь пыталась бросить курить.
– Лови! Лгунишка, – кинул он мне сигарету. – А теперь рассказывай. Почему уехала? Думала, что меня убила?
Что? Я? В смысле Оля?!
– Нет, это… никогда…
– Ты меня сейчас сведешь с ума! – засмеялся Ник. – Я сейчас действительно тебе поверю. Ну, перестань уже… Не посажу я тебя. Только признайся, ради кого ты это сделала?
Я, как дурочка, смотрела в его миндальные глаза и влюблялась в него ещё больше. Я понимала, что Ветров Оле все простил и ещё простит не раз. Он был зол, потому что думал, что она его хотела убить, обокрала и бросила. А сейчас, вероятно, он видел в ней жертву, которую тоже предали.
– Я ничего не помню, – в этот раз мой голос был, как у Оли, потому что лн от волнения осип.
– Ничего?
– К сожалению.
Чтобы ему не смотреть в глаза, я решила надеть трусики и застегнуть платье. Ветров молча наблюдал за мной.
– Ничего не помнишь, а медведя помнишь?
– Он из детства, – пояснила я. – А детство я хорошо помню.
– Угу, – задумался Никита. – Тогда поживешь здесь, пока не вспомнишь все.
– Но я не могу, – возразила я.
– К подельнику собралась? – и снова этот безумный взгляд, полный упрека.
– Нет, – отрезала я, подбирая с пола колготки. – На лечение мне надо.
– На лечение? Ты останешься здесь.
– Но…
– Я тебя сам вылечу.
– Ты хирург?
Это прозвучало так по-детски, что Ветров усмехнулся.
– Настя, не переигрывай, – и поцеловал меня. – Иди спать.
Я смотрела на колготки в руках и решила запихнуть их в сумку. Сама же сунула ноги в ботфорты и быстро выбежала из кабинета, надеясь спокойно сбежать из дома.
Стыд,
