style="font-size:15px;"> Нас разбили на группы по десять человек и разместили в соответствующих кубриках. Потом была мандатная комиссия, где кандидатам в курсанты задавали множество вопросов, медкомиссия и еще куча других мероприятий, направленных на отсев и чистку контингента от больных, психически неустойчивых и просто не подходящих для профессиональной службы в Военно-космических силах Республики. Вся эта беготня, которая выматывала и заставляла держаться в напряжении, меня как-то не трогала. Я почему-то был уверен, что вопрос с моим поступлением давно решен, поэтому больше отмалчивался, наблюдал и, как губка, старался впитать атмосферу этого элитного учебного заведения.
В беготне и нервотрепке прошла еще неделя. Большая часть прибывших со мной людей отсеялись и были перераспределены в другие учебные заведения, рангом пониже. Нас, курсантов, которые уже считались официально принятыми, перевели на другой уровень в огромном общежитии в пятиместную комнату, выдали форму, в торжественной обстановке приняли присягу и через пять дней приступили к обучению. Все происходило быстро, буднично и говорило о том, что процесс подготовки пушечного мяса отработан, налажен и не дает сбоев.
Прошла пара месяцев напряженной подготовки, когда вообще голову поднять не могли, но, к моему разочарованию, я ожидал тут муштру, физические нагрузки, как в тех же знакомых мне по Земле училищах, готовящих элиту ВДВ или спецназа, а тут накачивали мозги, забивая в них ворохи информации, прививая какие-то навыки, гоняя на симуляторах. Но как-то все было слишком просто и щадяще, что, по моим понятиям, не шло на пользу ударной элите республики. Но тем не менее мы учили матчасть и готовились через полгода перейти к практическим занятиям в открытом космосе.
Наша группа из двух десятков человек, где в основном были плечистые парни, на фоне которых я не очень выделялся, по распорядку принимала пищу в большой общей столовой. Народ весело переговаривался, посматривая по сторонам и, особенно на столики, где обедали девчонки с летного факультета, а я как всегда пребывал в одиночестве, с тоской наблюдая этот праздник жизни. Как-то так получилось, что найти общий язык с сокурсниками вроде как получилось, но вот сблизиться и стать друзьями как-то нет, уж слишком была большой культурная пропасть, и они это чувствовали, тем более кто-то прознал, что я прошел вне конкурса, и распустил слух про выскочку-волонтера. Про мои похождения информация была не то чтобы засекречена, но не разглашалась, поэтому некоторое время мне пришлось жить вообще в полной эмоциональной изоляции. Конечно, через некоторое время барьер был пройден, но это все равно наложило свой отпечаток на отношения внутри нашей группы. У нас было несколько девушек из весьма влиятельных семей, они королевами свысока поглядывали на сокурсников и уже крутили романы с курсантами со старших курсов, а на меня, грешного, вообще внимания не обращали. Обидно, но что поделаешь. В город нас не выпускали, а первокурснику завести интрижку
