в халате – соседку покойного, которую допрашивал молодой констебль.
– Начальство, – пояснил Путра, поднося к уху сотовый. – Слушаю, господин Шкеле… Да, на месте… Еще нет… Но у меня и так двенадцать дел в работе!.. Но… Слушаюсь.
С едва скрываемым раздражением Путра громко захлопнул «раскладушку» мобильника, возвращая телефон в карман, с прищуром огляделся по сторонам.
– Ну, кто просветит меня? Что у нас за покойник?
От камина шагнул незнакомый низкорослый констебль в мешковатой форме, протянул навстречу узкую ладонь.
– Позволите? Констебль Ромео Повилайтис.
– Путра, – следователь вяло пожал предложенную руку и чуть насмешливо глянул на полицейского совсем не шекспировской внешности. – Слушаю.
– Дом начали заселять четыре месяца назад. Артур Чаров вселился совсем недавно, недель шесть… Жил один. Тридцать три года. Образование высшее – филолог. Последние девять месяцев работал в девелоперской фирме. Кстати, это его фирма строит квартал… Это все, что удалось пока узнать.
– И на том спасибо. Маклер-филолог… Кто-нибудь еще из этой фирмы имеет здесь квартиры?
– Не в курсе.
Над плечом констебля навис веснушчатый Артемов с казачьей челкой через лоб:
– На тело посмотришь?
– А оно интересное?
– Да ничего особенного.
Путра все же вышел на балкон и глянул вниз. Тело, хорошо видное в свете уличных фонарей, лежало почти вплотную к стене дома. Верхняя часть покоилась в луже крови, растекшейся по бетонированному ободу цоколя. Задние фары микроавтобуса скорой помощи проложили через труп зловещие красные тропки.
– Он так и приземлился? – поинтересовался Путра, вернувшись в комнату. – Не ползал потом?
– Не похоже, – мотнул головой Артемов. – А что?
Путра опять поймал на себе недоуменный взгляд женщины. Очевидно, ее ужасал профессиональный цинизм сотрудников криминальной полиции. Что она подумала бы о патологоанатомах, доведись ей подслушать их разговоры? Впрочем, ее душевное состояние интересовало следователя меньше всего.
– Нетипично для самоубийства, не находишь? – обратился он к Артемову. – Эти обычно любят полетать, с прыжка. Да и метрах в трех от стены асфальтированная дорожка – в нее легче попасть, чем на окантовку цоколя. Асфальт – гарантия результата.
Поразмыслив, Артемов пожал плечами.
– Да хрен его знает. Всякое бывает, – он кивнул на столик с почти осушенной бутылкой бренди, двумя бокалами и полной окурков пепельницей в виде срезанного стеклянного черепа. – Может, обкурился или налакался до умопомрачения.
Путра приподнял пепельницу и, склонившись, глянул на этикетку под дном. Новенькая, выпущена в этом году.
– Я хочу
